Я упомянул плоские крыши. Никогда не забуду, как мы, словно воробьи, сбивались на какой–нибудь крыше и грелись под первыми теплыми лучами весеннего солнца. Там же молодые девушки–киргизки, сидя на коврике, играли на темир–комузе. Вообще–то комуз — трехструнный киргизский национальный инструмент, близкая родня домбры и отдаленный родственник гитары. Темир–комуз, то есть железный комуз, — это варган, один из древнейших музыкальных инструментов. Маленькую вытянутую металлическую дугу с прикрепленным к ней стальным язычком прижимают к зубам и заставляют язычок вибрировать, ударяя по нему пальцем.
Возникает своеобразный звук, которым управляют с помощью дыхания и изменением объема полости рта, создавая удивительно богатые мелодии для столь простого инструмента. Играют на темир–комузе, как правило, женщины.
Приходилось быть свидетелем тому, как те же девушки, пристроив голову подруги себе на колени, выискивали в волосах вшей и давили их ногтями. Вшей было столько, что ногти покрывались кровью. Зрелище не из приятных, но мы смотрели на это спокойно — педикулез был обычным явлением.
Общественной бани в Дараут—Кургане не было. Нелюбимая процедура мытья, когда мыло почему–то всегда лезет в глаза, проводилась дома в оцинкованном металлическом корыте. В этом же корыте стирали белье. Вспомогательным приспособлением служила стиральная доска, прослужившая женщинам верой и правдой до пятидесятых годов. А там, наконец, появились первые стиральные машины с ручным отжимом белья через резиновые валики.
Большинство строений в Дараут—Кургане были саманными. Технология строительства таких кибиток была такова: в глине делался замес с соломой, то есть разрыхленную землю сверху посыпали мелкорубленой соломой и заливали водой. Через день–два несколько раз перелопачивали, подливая воду, и так до тех пор, пока замес не превращался в пластичную массу. Из массы лепили комки формой и размером со среднюю дыню. Эти «дыни» высушивали на солнце, получался — саман. Из таких деталей, уложенных в два ряда и скрепленных саманным раствором, выкладывали на каменном фундаменте стены. Их тоже обмазывали раствором.
Из самана, но в один ряд и без обмазки, сооружали дувалы — глиняные ограждения между соседями. Крышу саманного дома, или кибитки, перекрывали жердями, сверху укладывали слой соломы, который в несколько слоев заливали опять таки саманным раствором. Такая кровля выдерживала дожди и снег до следующего лета. Через год крышу надо было обновлять.
Кибитки можно было встретить по всей Средней Азии. Но самое широкое распространение они имели в Ферганской долине, где климат суше и жарче. Полы в таких жилищах могли быть земляными или деревянными. Наша семья, как и многие другие в то время, некоторое время жила в кибитке с полами из коровяка, то есть смеси коровьего навоза с глиной. Навоз служил для связки и имел стойкий специфический запах. Для сохранности такой пол застилали ковриками.
Второй, более прогрессивный метод изготовления самана: это когда замесом заполняли деревянные формы с ячейками размером с крупный нестандартный кирпич. Форму, чаще из двух ячеек, волоком оттаскивали на ровную площадку и опрокидывали, оставляя саман сушиться на солнце. Из такого кирпича–сырца можно было выложить уже вполне добротные стены. Цемент, рубероид, а затем и шифер появились значительно позже.
Сколько восторга вызывали у нас — детишек, краснозвездные самолеты, которые иногда пролетали над Дараут—Курганом. Они, казалось, не летели, а медленно плыли в небе. Куда пилоты держали курс? Кто знает, возможно в Тегеран и в одном из самолётов находился И. В. Сталин. Мы прыгали от радости и орали хором: «Самолет, самолет, ты возьми меня в полет!».
Однажды, на пути к пограничной заставе, несколько необыкновенных машин сделали остановку в нашем поселке. Люди столпились вокруг автомобилей, и повсюду слышалось восторженное: «Студебеккеры… Американские…» Грузовики, окрашенные в темно–зеленый цвет, поражали размерами и мощью. Нам, детям, позволили посидеть в кузове, где все было удивительным — высокие деревянные борта, скамейки вдоль них… До сих пор, оторванные от «большой земли», мы видели лишь гужевой транспорт и редкие «полуторки».