Русскими националистами были, есть и будут: Михаил Ломоносов, Александр Суворов, Михаил Скобелев, Лев Толстой, Федор Достоевский, Дмитрий Менделеев, Александр Попов, Иван Павлов, Пётр Столыпин, Николай Бердяев, Иван Ильин, Георгий Свиридов, Александр Солженицын, Илья Глазунов — всех не перечесть.
Конечно, люди во все времена мечтали о таком общественном устройстве, где все было бы справедливо устроено. Не случайно и Свифт в четвертой части своей книги сконструировал некий рай. Но в качестве идеального жителя этого рая выбрал… лошадь. Что еще ему оставалось делать? История человечества, к сожалению, не дает примеров совершенного во всех отношениях существа. По мысли писателя, жизнь лошадей — этих «детей природы», только и может стать противовесом испорченному цивилизаций обществу. Поэтому гуигнгнмы были вознесены им на вершину морали и нравственности, а в иерархии жизненных ценностей на первом месте оказался разум — надежная ограда от предрассудков, являющихся причиной многих человеческих бед. Более того, поднимаясь до истинной высоты, разум гуигнгнмов уже был неспособен извлекать удовольствие из лести, славы, власти или денег, ибо все это несовместимо с общим благом.
Прощаясь с Гулливером можно предположить, что будь он нашим современником и гражданином России, но чудесным образом оказался бы снова в стране Гуигнгнмов, то вспоминал бы либеральную действительность как дурной сон. А там был бы счастлив, как триста лет назад был счастлив Гулливер Джонатана Свифта: «Я наслаждался прекрасным телесным здоровьем и полным душевным спокойствием; мне нечего было бояться предательства или непостоянства друга и обид тайного или явного врага. Мне не нужно было ограждать себя от обмана и насилия; здесь не было ни врачей, чтобы разрушить моё тело, ни юристов, чтобы разорить меня. Здесь не было шутов, зубоскалов, клеветников, карманных воров, взломщиков, разбойников, убийц, мошенников, пьяниц, проституток, не было судей и тюрем. Не было праздности и роскоши, умственных и нравственных недостатков, чванства, тщеславия, политиканов, лидеров и членов политических партий, негодяев поднявшихся из грязи благодаря своим порокам, и благородных людей, брошенных в грязь за свои добродетели».
И далее: «Там не было несчастных философов, которые безнадёжно изыскивали способы убедить монархов (сиречь наших небожителей) выбирать фаворитов среди умных, способных и добродетельных людей, научить министров заботиться об общем благе. Внушить монархам, что их подлинные интересы совпадают с интересами народа».
Джонатан Свифт, прежде всего, был политическим памфлетистом, врагом «денежных людей» и «банкократии», ненавидел проявление животной мерзости человеческой природы. Он высмеивал ничтожных, алчных, пошлых и глупых «карликов» — власть предержащих, думающих, что они пуп земли.
Триста лет назад Джонатан Свифт обозначил то, что сейчас так не хватает России! Наравне с другими просветителями, он полагал, что успешное функционирование государства и органичное развитие общества зависит от образованности и нравственности населения, а в порче нравов видел причины бед и несчастий.
Полагал, что только правильно организованная система образования и воспитание нравственных качеств личности обеспечивает соблюдение законов, как правителями, так и рядовыми гражданами государства.
Однако творчество Джонатана Свифта заканчивается среди глубочайшего и безвыходного отчаяния. Сознавая всю гнусность буржуазного общества он не видел никаких сил, которые могли бы вывести человечество из этой клоаки.
Аналогичная ситуация в современной России. Пока нет политической силы, способной консолидировать общество и очистить «авгиевы конюшни» от мерзостей либерального капитализма и либеральных «ценностей». Но эта сила пробуждается, надеемся будущее за ней.
ГЛАВА V. ПОСТСОВЕТСКАЯ СРЕДНЯЯ АЗИЯ. ДЕРУСИФИКАЦИЯ И МИГРАЦИЯ
«Без России мы — просто Азия, и ничего более»
Политика царской России по отношению к завоеванным странам всегда отличалась особенным великодушием и была политикой гражданского равноправия. Такая политика проводилась на протяжении всей нашей истории и составляет одно из ее блистательных отличий. Житель, только что взятого Пишпека, Ташкента, Самарканда и т. д. становился полноправным гражданином России, да еще, пожалуй, с большими льготами.