Многие американцы очень набожные люди, и они соблюдают библейские заповеди не потому, что многие из них зафиксированы в виде законов «Не укради» или «Не убей». Нет, они поступают так именно в силу своего воспитания и глубокой веры в Бога. Я всегда завидовал людям, которые верят в Бога. Им, наверное, легче жить на свете, чем мне. Комсомольско-партийное воспитание сказалось, и я, конечно, неверующий. Хотя дочь Сашу приучил молиться, и она ходит вместе с соседями на воскресные проповеди. Пусть ходит. Верующие люди всегда бывают чище и целомудреннее. У них есть свои внутренние законы. А вот у меня таких законов нет. И я могу убить тех двух незнакомцев, которые так упрямо едут за мной по шоссе.
— Ты о чем-то задумался? — спрашивает Костя.
— Да, — отвлекаюсь я от своих мыслей, — мне кажется, что нам нужно где-нибудь остановиться и перекусить. Как ты думаешь?
— В самолете нас неплохо кормили, — сообщает он, — но если ты так считаешь, давай остановимся.
— Обязательно.
Я смотрю на «Линкольн», который упрямо идет следом. Ошибка всех моих преследователей только в одном. Они считают меня инвалидом. Считают меня одноруким дебилом, который не в состоянии справиться с двумя «амбалами». Придется их огорчить. Я совсем не хочу, чтобы они портили мне свидание с сыном, состоявшееся через столько лет. Нужно показать им, какой я инвалид. Кроме того, у меня есть свой план, который я уже начал претворять в жизнь. Сейчас самое время для реализации его первого этапа. Я им устрою небольшой концерт. Показательное выступление. И сделаю это так, чтобы отучить их портить людям настроение. Кажется, не доезжая до Портсмута, мы можем свернуть на Гринленд, небольшой городок, в котором я дважды бывал. Там мы заодно и пообедаем. И дадим урок нашим преследователям.
НЬЮ-ЙОРК
ЗА ДВА МЕСЯЦА ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ
В этом небольшом здании в центре Бруклина должна была состояться встреча представителей двух крупных группировок. С самого утра вокруг дома начали появляться мрачные неразговорчивые мужчины с могучими бицепсами и срезанными лбами. Напротив дома находился ресторан, но благоразумный хозяин внял совету гостей и повесил табличку «занято», чтобы исключить возможность появления незваных клиентов. Трое мужчин, наблюдавших за зданием, расположились в ресторане, заказав себе пива. Они молча наблюдали за домом, в котором должна была состояться встреча. Хозяин понимал, что в таких случаях лучше не задавать лишних вопросов, и старался вообще не смотреть в сторону злополучного здания. Он знал, кто и зачем собирается в этом доме.
В последние годы дом приобрел мрачную известность не только в Бруклине. Сюда приезжали выходцы из России, люди, чьи биографии становились легендой еще в годы застоя, когда по всем республикам огромной страны, занимавшей шестую часть суши, прокатывалась весть о «коронации» очередного преступного авторитета. Сюда приезжали и те, кто успел сколотить огромный капитал в безумные девяностые, когда можно было за один вечер стать миллионером, а на следующий день получить пулю от недовольного компаньона.
В Нью-Йорке преступный бизнес в основном контролировали пять итальянских семей, но кроме них в городе существовали и многочисленные бандитские группировки, объединенные по этническому, расовому или территориальному признакам. Однако постепенно ФБР и американская полиция нанесли ряд ощутимых ударов по итальянским кланам, заставив мафию несколько умерить свои аппетиты. Американское общество не собиралось и далее мириться с всесилием мафии, тем более в годы столь очевидного экономического подъема. Когда доллар пополз вверх, начав бить все рекорды по отношению к европейским валютам, и индекс деловой активности начал зашкаливать, стало ясно, что страна вступила в десятилетие небывалого экономического роста. Экономика развивалась бешеными темпами, и многим бизнесменам было гораздо выгоднее честно работать, исправно платить налоги и вкладывать деньги в акции технологических компаний, чем заниматься отмыванием грязных долларов. Стало выгодно быть честным человеком.