— Из этого ничего не выйдет.
— Почему? Помнишь, мы же с тобой мечтали очистить город от криминала. Ты обещал мне помощь.
— Не отказываюсь.
— Я тебя не понимаю. Помочь не отказываешься, а принимать пост не хочешь…
— Тиша, у меня бизнес. Стану чиновником, о бизнесе придется забыть. А твой цементный завод мы еще не запустили. Это раз.
— Есть и два?
— Есть. Милиция, какой бы начальник ее не возглавлял, с криминалом справиться не может.
Постников снял очки, положил их на стол и удивленно посмотрел на друга:
— Это что-то новенькое…
— Для тебя, Тиша. Только не обижайся, ты руководитель кабинетный, а я шкурой с братками соприкоснулся.
— Допустим, я кабинетный, но ты-то вояка. Надевай погоны и сажай эту сволочь.
Олег поморщился:
— Кого сажать?
— Как кого? Убийц, грабителей, злостную шпану, хулиганье… Мало ли их в городе?
— Жулики всегда были, есть и будут.
— Ты предлагаешь жить в мире с криминалом? Или, так сказать, сотрудничать с ним?
— Я ничего не предлагаю. Но обещаю, если какой-нибудь бандит встанет у тебя на пути, я его уничтожу.
— Как?
— А это уже мое дело… Ты хотел мне помочь с адресом Сашки. Будь добр, сделай это сейчас.
— Что сделать? — Постников в пылу спора о просьбе Олега забыл. Затем вспомнил и, тяжело вздохнув, снова выдвинул ящик письменного стола. Порывшись в нем некоторое время, извлек бумагу:
— Прости, Олежка. Я совсем забыл… Васильков все же угодил в тюрьму. Его адрес — Воловая, десять.
— Сделай одолжение, Тиша, позвони начальнику тюрьмы, пусть мне Василька на полдня отдадут. Верну в целости и сохранности…
— Но это же, так сказать, незаконно.
— Тиша, чтобы заработать на цементный завод, я тоже иногда переступал закон.
Тихон покачал головой и снял трубку.
Иржи Новатный любил работать ночами. Большая семья чешского бизнесмена днем превращала дом Иржи в нечто вроде клуба. Трое его сыновей в возрасте от пятнадцати до двадцати двух отличались невероятной активностью и были весьма общительны. Каждый из них завел множество друзей, а поскольку отдельные дома с десятком комнат имели в Праге далеко не все, молодежь собиралась у Новатных. Жена Иржи, Ева, тоже принимала подруг. Подростки, молодежь и богатые, томящиеся от безделья женщины заполняли дом бизнесмена, и ему порой не находилось в нем места. Кабинет, который Иржи себе строил с надеждой на личную крепость в собственной обители, перестал быть таковой с тех пор, как Новатный завел себе компьютер. Сыновья быстрее отца овладели чудом электронной техники, и вскоре заняли кабинет. Сперва спрашивая у него разрешения, а затем, обнаглев, как все отпрыски, которых любят и балуют, являлись когда хотели. Иржи оставалась ночь. Правда, на время кремлевского путча он вернул себе кабинет, где по приемнику и телевизору следил за событиями в горбачевской России. Эти события его волновали не только как приверженца демократии. В СССР у него имелся бизнес, и победа ГКЧПистов грозила серьезными убытками. Кроме того, Иржи симпатизировал своему компаньону Олегу Коленеву, и понимал, что тому и вовсе грозит опасность. Он даже дал телеграмму в Бирюзовск, в которой приглашал кооператора и его ближайших помощников в Прагу. После победы Ельцина в Москве жизнь вернулась в нормальное русло, и дети снова зачастили в кабинет. Днем работать мешали, и он нередко засиживался за своим письменным столом до трех утра. Но сегодня решил лечь пораньше, поскольку вылетал утренним рейсом в Нью-Йорк. Маленький чемодан со сменой белья и двумя рубашками сложил заранее. Вещей Новатный давно с собой не возил. Имея банковскую карточку, он мог купить себе все необходимое на месте.
— К тебе можно? — Для приличия спросила Ева, уже переступив порог кабинета.
— Конечно, дорогая. Ты всех гостей проводила?
— Нет, милый. Злата осталась у нас ночевать.
Иржи разыграл удивление:
— И ты оставила подругу ради встречи со мной? Как это мило…
— Злате я больше не нужна. Она готовит себя ко сну. Это целый ритуал.
Иржи улыбнулся:
— Догадываюсь. Примерно так фараона готовили к саркофагу.
Молодящаяся подруга жены к пятидесяти годам успела поработать над своей внешностью. Она ходила в парике, дантисты выдрали у нее зубы и вставили нечто голливудское, грудь дамы тоже не осталась без внимания пластической хирургии, а подтяжки лица она делала каждые два года.
— Да, Злата следит за собой. Не вижу в этом ничего смешного. — Ответила Ева на саркастическое замечание мужа. — Когда ты вернешься из своей Америки? Я очень не люблю полетов над океаном. Не дай бог что, и все утонут…