Да, я очень хорошо притворялся. Я даже привел в дом первую девчонку – как и полагается, глупую, длинноногую, с огромными голубыми глазами. Папа похвалил, сказал, что сиськи у девки ништяк. Мама причитала, что я еще сильно молод «для этого», брат поржал и сунул мне тайком пачку с презервативами, прошептав на ухо… что если я хочу, может «рассказать как». Мне было шестнадцать, и мне не надо было ничего рассказывать. За это время я уже давно успел просветиться в сети и решить для себя окончательно, что надо быть «таким как все». А свои желания реализовывать в голове… И что имеется в постели много поз, позволяющих не видеть женскую грудь. Чтобы хотя бы в мечтах представлять, что под тобой не девочка, а мальчик, ведь сзади они выглядят почти одинаково. И что когда секс постоянный, уже не так и охота заглядываться на парней в раздевалке. И потому притворяться на порядок легче.
Смотреть в Интернете гей-порно я так и не смог. Стремно почему-то стало. Или просто боялся «войти во вкус»? Я сам не знаю.
Я был идеальным учеником, идеальным сыном, идеальным парнем. Я вообще внешне был идеальным, старался, чего уж там. До жаркой, жгучей весны, когда мне исполнилось восемнадцать.
Это был выпускной класс. Одноклассники боялись экзаменов, я с нетерпением ждал окончания школы. Экзамены ерунда. С моей фотографической памятью сдать их – раз плюнуть. А дальше я, наконец-то, получу свободу. Поступлю в универ, как брат, пойду жить в общежитие. И, может, смогу быть самим собой.
Если бы я знал, что это случится так скоро…
Было в параллельном классе двое мальчишек. Нормальных таких мальчишек. Хотя и не совсем стандартных. Петр – спортсмен, баскетболист, веселый и слишком шумный. В учебе дуб дубом, но ради баскетбольной команды, бравшей на городских соревнованиях первые места, Петю в школе тянули из года в год, с двойки на тройку. Девчонкам он нравился, они вообще спортсменов любят, а мне… что может нравиться в дереве? А деревом Петр и был. Тупым и бессмысленным.
Игорь был другим. Глаза девичьи: глубокие, с длинными, пушистыми ресницами; губы пухлые и чувственные, девушки с ума сходили. Еще и танцевал так, будто по сцене порхал, а двигался… плавно, бесшумно и как-то… слегка по-женски.
Я сразу же почувствовал неладное, даже хотел к нему подъехать, да вовремя вспомнил, что внешность-то бывает обманчивой. Да и женственным он почему-то все же не выглядел. Взгляд у него был стальным, и дрался он так же хорошо, как и танцевал. И учиться хорошо умудрялся, несмотря на многочисленные пропуски – увы, но отправить единственного сына в дорогущую танцевальную школу родители не могли, потому и приходилось ему ходить в обычную, получать обычное образование и лишь мечтать о дорогих хореографах и большой сцене.
Я не знаю, каким чудом, но Игорь и Петр дружили с самого детства. Когда только время находили между интенсивных тренировок, оставалось для меня загадкой, но что между соревнованиями были не разлей вода – правда. И на наши школьные посиделки залетали постоянно. Вместе, как попугаи-неразлучники, раздражали неимоверно. Издевались над всеми, над кем могли, нос задирали – не достать. А их шуточки… вроде лягушек в рюкзаках девчонок, были вовсе не смешными. И учителя эту парочку терпеть не могли – говорили, что поодиночке они еще ничего, а вместе – неудержимы. На уроках шумят, на переменах – только их и слышно, и если что в школе не так, точно – их рук дело. Но поймать… нереально – Игорь слишком хорошо заметал следы.
Помню, тогда было жарко. Нереально жарко. Рядом отцветала черемуха, фонтан прыскал в чистое ясное небо водяными искрами. Вечерело. Мы собрались на скамейке, пили пиво и, как всегда, придуривались. Оля, светловолосая, веселая, целовала меня в губы. От нее пахло сладкими духами и пивом – убойное сочетание… и тут кто-то предложил поиграть в бутылочку. Первым выпало целоваться мне и тихой, ласковой Ирке. Я с ней спал три раза, поцеловать еще один – раз плюнуть. Второй парой стали…
Все замерли. Все понимали, что это шутка, и даже пошутивший таким извращенным способом Сашка посмеивался, явно надеясь, что эти двое целоваться откажутся, но не на тех напал. Петр просто встал со скамьи, уверенно притянул к себе Игоря за талию и, не задумываясь ни на мгновение, поцеловал его в пухлые губы.
Поцелуй вышел вовсе не натянутым, я бы сказал, даже страстным. И страстным не со стороны Игоря, тот казался напуганным и слегка удивленным, страстным со стороны Петра, который не только целовал, но и продолжал притягивать друга за талию, одновременно поглаживая ладонями его спину.