Семейное состояние? Она расхохоталась: родители ей никогда ничего не давали. Очень просто разбогатеть, занимаясь недвижимостью. Достаточно хорошенько подумать. Она начала с маленькой комнатки для прислуги, которую купила в кредит, с помощью приятелей сделала в ней ремонт и сдала внаем. Затем продала эту комнатку намного дороже — благодаря тому, что цены на недвижимость взлетели. Выручку она употребила на то, чтобы приобрести две однокомнатные квартиры. Сдав их внаем, она выплатила кредит и заложила основу для покупки трехкомнатной квартиры и т. д. Она жила у мужчины старше ее в два раза, эдакого папика, писала диссертацию и занималась своими квартирами.
Я внимала этой девушке, слушала ее смех, рассматривала ее густые черные волосы, чувственные губы, длинные стройные ноги и туфли на высоких каблуках, которые стучали по паркету конференц-зала. А я носила обувь на плоской подошве. Мне было 25 лет, и я жила у бабушки. Я чувствовала себя школьницей, жалкой и глупой.
В Париже я всегда жила у других. В комнате горничной у Пьера, в сменявших друг друга однокомнатных квартирах моего молодого человека, в пригородной квартирке, которую папа оставил мне бесплатно, в бабушкиной квартире за городом, пока она лежала в больнице. Я была не в состоянии жить где мне хочется и платить за квартиру, если имела возможность бесплатного жилья. Я была не в состоянии перерезать пуповину. Не в состоянии отказаться от экономии.
Квартира в Париже — я покупаю ее, преодолев себя, свою скупость, свою боязнь риска. Это вызов, который я бросаю сама себе — чтобы доказать, что я на это способна, что тоже обладаю дерзостью и воображением.
Я смогу разгуливать ночами по старинным кварталам и не смотреть на часы в страхе опоздать на последний поезд метро; есть в ресторанах и танцевать с друзьями в клубах. После стольких лет прилежной учебы у меня наконец-то будет настоящая молодость в Париже. Я повзрослею, стану эмансипированной, настоящей личностью, оторвусь от мамы с папой. Я приобрету опыт свободы, и это обязательно отразится на моем писательском творчестве.
У меня появится собственное жилье в Париже, поскольку я не могу тратить деньги на съемную квартиру, если в этом нет острой необходимости.
Но деньги, на которые куплена квартира, никогда не пропадут: это стоящее капиталовложение.
Я громко и ясно оглашаю вслух свои чисто символические доводы: квартира в Париже станет своеобразным якорем, приковывающим меня к Франции, которую я покинула, выйдя замуж за американца.
Есть и еще одна причина, о которой я умалчиваю: я не хочу, чтобы мои деньги уплыли в Нью-Йорк и стали нашими деньгами.
Брачный контракт. Когда я впервые услышала это словосочетание, оно показалось мне настолько мольеровским, что я расхохоталась. Разве можно говорить о деньгах, когда женятся по любви?
Квартира в Париже будет в таком случае нашей квартирой. Я прошу нотариуса упомянуть следующее: четыреста тысяч франков представляют собой мои сбережения, накопленные до брака, и полученное мною наследство, а следовательно, целиком и полностью по праву принадлежат мне. В случае необходимости это можно будет доказать.
В случае необходимости. От этих слов прямо-таки веет уверенностью и великодушием.
Отношения между нами несколько испортились. Обсуждая исключительно займы и квартиры, мы все реже занимаемся любовью.
Этот человек, который казался мне купавшимся в деньгах, едва я вышла за него замуж, снова превратился в студента. Я обращаю его внимание на каждый счет, оплаченный мной из моих сбережений.
Что, в конце концов, ты можешь знать о человеке, с которым живешь? Мне вспоминаются самые разные случаи: супруги, исчезающие с семейными деньгами, безответственные, инфантильные мужчины, затягивающие свои семьи в бездны долгов…
Приобретая квартиру в Париже, я укрепляю свои тылы.
Этим летом я одержима недвижимостью. Часами я дотошно изучаю газету объявлений, неделями ношусь по Парижу из одной захудалой квартирки в другую, ночами придумываю планировку пространства, виртуальное обладание которым возбуждает меня до такой степени, что я теряю сон.
С моими деньгами рассчитывать на жилье в приличном состоянии не приходится. Разве что на какую-нибудь уродскую современную квартирку в бетонных высотках 60-х годов. Я предпочитаю старые и захудалые. Помещение, отталкивающее на первый взгляд, предоставляет умному инвестору, коим я являюсь, широкое поле для переговоров.
В конце концов мне подворачивается выгодный вариант. В объявлении — греющие сердце слова «требуется ремонт».