Мой первый опыт прошёл успешно, хотя я испытал сильный стресс от неизвестности. Я успокаивал себя хотя бы тем, что моё место в колонне, слава Богу, не в первых рядах. Тем не менее, сердце разрывалось от напряжения, волнения и страха. Когда произошло столкновение, я не мог понять, что и как. Если махать руками, то не уследишь за шапкой, а держаться за шапку – значит быть в синяках и в крови. Я натянул шапку на глаза и включил «мельницу». Это была обычная дворовая драка, которая ни к чему хорошему не приведет. Я удивился этому глумежу: куда смотрят офицеры? Но в первую очередь меня поразило то, что наши сержанты спокойно вели беседу и ни на что не обращали внимание. Такое скотское отношение к молодому составу меня шокировало. Пока мы бежали, утирая кровь и сопли, я задумался: ведь это только начало, цветочки, а ягоды будут огромными. В этот раз мне немного повезло – у меня опухло только левое ухо. А вот моему сослуживцу повезло меньше: он потерял шапку и весь оставшийся день будет заниматься физо, изо дня в день, пока не найдет её. Я бежал с ощущением того, что так надо, это по-мужски, по-спецназовски, а сержант потом добавил, что все должны нас уважать и бояться. Мы прибежали в казарму. Нас построили. «Залетного» солдата сразу отправили мыть туалет, а нам приказали вооружиться вениками, тряпками и цинками (вместо ведра), снова построиться для ознакомления с правильной уборкой расположения. Это выглядело целой наукой, которую нам необходимо было быстро освоить.
День начался с поразившей меня зарядки, а уборка казармы меня капитально напрягла – это было начало созревания «ягодок», о которых я думал. Начну по порядку, не спеша, хотя эмоции переполняют настолько, что нет слов. Первая задача молодых – это быстро, по струнке, заправить свои постели, с помощью табуретки и тапочка выровнять все углы, при этом синхронность должна быть идеальной, а торцевые углы под 90 градусов. Сержант предупреждал, что плохая заправка постелей – это первый залет, за который можно здорово «опиздюлиться» на мате.
Следующий этап: берем цинк, стругаем в него хозяйственное мыло и вручную вениками, как миксером, взбиваем до полной пены. Освоить эту науку оказалось не так-то просто, потому что вода холодная, мыло жесткое, да и пена, как снег в тридцатиградусную жару, тает на глазах, а времени на уборку всего 20 минут. Но смысл в другом: он выливает пену и ставит спичечный коробок торцом на пол – пена должна закрывать коробок, и затем её собирают тряпками. Этот процесс выполняется двумя группами: одни готовят пену, а другие смывают её. Занятие неприятное, поначалу даже немного унизительное: лазить на четвереньках под кроватями в то время, как сержант в качестве надзирателя над головой ремнём машет.
После этих злосчастных 20 минут начинается проверка, а мы стоим и молимся. Но боги на полтора года забыли о нас… Разумеется, сержант нашёл грязь, натянул нитку – кровати заправлены с браком. Пока все роты готовились к завтраку (а это около 40 минут), мы отжимались на кулаках и держали пресс, а он ходил вокруг нас и говорил, что это «всего лишь курс молодого бойца, с дедами будет вешалка». Мы держали пресс. Служащие других рот выглядывали из-за кроватей, подшучивали над нами, не догадываясь о том, что мы зверели на глазах, и злость наша впоследствии будет выливаться на них, гансов, а их офицеров мы будем посылать на три веселых буквы.
Но для меня это была всего лишь служба во Внутренних Войсках, которая длилась уже 5 дней и ночей. Наша рота молодых составляла примерно 25 человек. Мы постепенно сдружились и стали как одно целое, поддерживая и помогая друг другу во всем. Я стал немного привыкать. Физически нас не обижали, хотя сержант был строг, но справедлив – мне казалось даже, что он относился к нам с пониманием. Он много нам рассказывал о службе, о своих испытаниях на пути к получению крапового берета, а также о роте, которую побаивался весь полк, зарождая своими рассказами в нас чувство гордости и уважения.