Для счастливых обладателей пригласительных билетов была организована отдельная стоянка, где я вполне спокойно припарковалась. Мы с Дашкой вылезли из машины и влились в широкий поток посетителей.
Этому самому большому в Израиле выставочному комплексу исполнилось тридцать лет. Первая выставка называлась "Восточная ярмарка" и ее опознавательным знаком стал летающий верблюд. Потом появилась постоянная экспозиция "Человек и его мир" а напротив вырос гигантский Луна-парк. В центре парка раскинулось небольшое озеро и дети кормили уток хлебом. Утки были нахальные и толстые. На хлеб и на детей они не обращали никакого внимания.
При входе в каждый павильон (а всего их было около семнадцати) улыбающиеся девушки раздавали проспекты. Дашка тут же набрала целую кучу, которую потом пришлось тащить мне. Мы вошли в павильон "Технология".
В центре выставочного пространства находилось сооружение, напоминающее большой гончарный круг. На нем творилось что-то непонятное. Молодой человек из персонала выставки на двух языках - иврите и английском зазывал народ на этот медленно вращающийся круг. А на круге были выставлены обычные бетонные блоки для строительства. Примерно пятеро мужчин из публики, забравшись на него, увлеченно били молотками и зубилами по этим блокам. Потом, спрыгнув оттуда, они, с видом хорошо поработавших мастеровых присоединились к толпе, окружавшей лектора. Мы с Дашкой, заинтересовавшись, подошли поближе. Поговорив недолго о высоких технологиях, новых материалах и способности вещества к запоминанию первоначальной формы, лектор показал на поврежденные блоки. Они уже не выглядели такими уж разбитыми. Трещины начали затягиваться, а мелких повреждений не было видно вовсе. Публика ахнула, а зазывала снова пригласил на круг желающих подолбить.
В павильон "Дизайн и быт" струилась самая длинная очередь. Мы встали в конец и терпеливо ждали. Наконец группа из двадцати человек вошла в небольшое помещение, над которым висел плакат "Комната 21 века". В нем были несколько кресел и ковер на полу. В углах я заметила пару датчиков. Окон в комнате не было.
Невысокий японец рассказал нам, что эта комната была спроектирована в Осаке и в ней можно запрограммировать иллюзию местонахождения в любой стране по выбору.
- В какой стране вам захотелось бы побывать? - спросил он по-английски.
Моя дочь среагировала первой:
- На Гавайях, - быстро ответила она.
- Гавайи? Пожалуйста.
Он достал откуда-то небольшую видеокассету и сунул ее в щель в стене. Перед нами открылось огромное голографическое окно. Мы увидели трехмерный океанский прибой, пальмы на песчаном берегу, услышали пронзительные крики птиц и даже в воздухе как будто ощущался крепкий запах морской соли. Мы сидели завороженные. Иллюзия была полной. Хотелось остаться и любоваться закатом на горизонте.
Японец деликатно кашлянул. Мы все как будто проснулись. И Дашка снова его спросила:
- А Аляску сможете показать?
- Да, - улыбнулся он, - в комнате понизится температура, а в голографическое окно будут заглядывать белые медведи.
Мы вышли немного одуревшие из этой комнаты будущего. Дарье жутко понравилось, а меня, наверное, после двенадцати часов сидения вот в такой комнате, надо было бы отправлять в психушку. Все-таки я человек двадцатого, а не двадцать первого века. И потом, я все это уже читала у Конан Дойля в "Открытии Рафлза Хоу". Просто там пальмы были настоящие.
Дениса мы увидели в павильоне "Мир компьютеров". Он был такой красивый в темно-синем костюме и в галстуке в тон. Я невольно им залюбовалась. Нет, в Израиле многое теряется из-за вечного лета. Например, умение носить костюмы.
Денис увидел нас и улыбнулся. Он что-то увлеченно рассказывал посетителям, окружавшим его. Я прислушалась:
- Что общего между сковородкой и компьютером? - спросил он публику.
И после паузы ответил:
- В сковородке девяносто восемь процентов железа и всего два процента ума. А в компьютере наоборот. Известно ли вам, сколько времени прошло с момента изобретения телевизора до его первого промышленного образца?
- Сколько? - спросили из публики.
- Тридцать два года. А для компакт диска этот инкубационный период составил всего десять месяцев.
Далее он стал рассказывать про новый микропроцессор, изобретенный в его фирме. Я поняла, что мне не удастся с ним поговорить и мы пошли с Дашкой бродить дальше.
Ее восхитила школа будущего, когда дети сидят дома, перед компьютерами и решают задачи в соответствии со своими возможностями. А в школе собираются для занятий литературой, искусством и спортом. Как противовес будущему, настоящее было представлено маленькой действующей моделью современной школы. Над моделью было написано: "Если бы крыши школ были бы прозрачные, что бы увидели марсиане из космоса?" Модель состояла из большой коробки, разделенной на несколько частей перегородками. В каждой части находилось множество маленьких черных точек, имитирующих учеников и одна большая точка - учитель. Звенел звонок, и все большие точки устремлялись в одно помещение, а маленькие черные начинали хаотично перебегать из одной части коробки в другие. Снова звенел звонок, точки большие и маленькие возвращались на свои места и цикл повторялся.
Дашка была в восторге. "Точно, как у нас в школе!" - повторяла она.
Мы купили по булочке, соку и засобирались обратно. Я видела, что Даша устала, да и я была переполнена впечатлениями. Довольные и утомленные, мы подошли к нашей машине. Дворником к лобовому стеклу была прижата бумажка. "Неужели штраф?" - пронеслось у меня в голове. Я взяла бумагу. Это была записка, написанная по-русски крупным незнакомым почерком следующего содержания: "Я видел тебя здесь, моя Леди с родинкой на бедре. Я хочу тебя и ты от меня не убежишь..." Подписи не было.
- Что это, мама? - спросила моя дочь.
Я судорожным движением спрятала записку в сумку.
- Ничего, кто-то хочет купить нашу машину. Садись, поехали.
Настроение было испорчено основательно.
Глава 6. ХОДЯЧИЕ ДЖИНСЫ
Две недели прошли как обычно. Я ходила на работу, принимала клиентов, дома в свободное время переводила опус господина Мордухаева, слегка чертыхаясь над оборотами: "С трапа самолета спускался детина, звериного облика с низким лбом. Один его карман оттопыривался от пистолета, в другом лежали пачки долларов. Этот посланник русской мафии прилетел завоевывать нашу маленькую, но гордую страну!" Ага, маленькую, но гордую птичку. Я, кажется, говорила, что цитирование любимых кинокомедий ведет к обеднению словарного запаса. Денис, как-то просмотрев несколько страниц, заметил: