Из темного коридора не доносилось ни звука. Я споткнулась на последней ступеньке, схватилась за перила. Моя контора находилась в самом конце коридора.
Сделав в кромешной темноте несколько неуверенных шагов, я заметила узкую полоску света. Свет пробивался из-под двери психотерапевта. У меня слегка улучшилось настроение: не одна я торчу на работе лишние несколько часов. И вообще - вдвоем идти обратно будет веселей.
Дверь была приоткрыта. Я дотронулась до ручки, потянула ее на себя, вошла, улыбаясь заранее.
Лучше бы я осталась в одиночестве.
Владелец кабинета доктор Коган лежал навзничь в самом центре на старом ковре бурого цвета. Его голова была неестественно запрокинута так, что раскрытые неподвижные глаза уставились прямо на меня.
Горло рассекал широкий разрез. Вокруг тела валялись тетради, магнитофонные кассеты. Сам магнитофон, раскуроченный и с открытыми карманами для кассет был закинут в угол кабинета.
Вежливая улыбка застыла на моих губах.
Не помню, сколько я так простояла. Удивительно, что мне не пришло в голову заорать, забиться в истерике, упасть в обморок. Мне вообще ничего не приходило в голову. Я стояла с идиотской улыбкой и таращилась на лежавшего, не в силах ни приблизиться к нему, ни убежать.
Похоже, ноги в тот момент оказались умнее головы. Они сами понесли меня прочь от ужасного места. Опрометью выскочив из кабинета, помчалась к своей двери. Я не соображала, что делаю, почему бегу не к выходу, а в глубь темного коридора - к своему опостылевшему кабинету. Наверное, сейчас он представлялся мне единственным надежным убежищем от... От чего?
Ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. В конце концов, мне удалось распахнуть дверь. Влетев внутрь, я заперлась на ключ, обессилено свалилась в кресло для посетителей и замерла.
Вдруг я услышала слабый скрежещущий звук и с ужасом увидела, что ручка входной двери медленно поворачивается. Я вжалась в кресло, судорожно сжав расстегнутую сумку.
Ручка дернулась несколько раз. Замок не поддался. В полной тишине, которую нарушал только стук моего бешено колотившегося сердца, послышались удаляющиеся шаги.
Я бросилась к телефону, трясущимися руками набрала номер полиции.
- Дежурный Орен слушает, - отстраненно сказал кто-то.
- Приезжайте скорей! Здесь человека зарезали! - заорала я в трубку. Улица Соколова, дом три, большое здание с конторами, второй этаж.
- Назовите себя, - сурово потребовал голос.
- Валерия Вишневская, работаю по этому же адресу, - "Бюрократы чертовы, что они медлят?!"
- Имя пострадавшего? - невозмутимо поинтересовались на том конце провода.
- Доктор Коган, психотерапевт, тоже здесь работает... работал. Скорее, пожалуйста, скорее! Здесь кто-то ходит!!. - это я выкрикнула в трубку уже из последних сил.
Наконец-то в голосе дежурного (или кого там еще?) послышались тревожные нотки:
- Где вы находитесь?
- В своем кабинете, рядом с кабинетом доктора. Я заперлась на ключ, а он, - не доктор, конечно, - ну, кто-то пытается открыть... - у меня перехватило дыхание.
- Ждите, выезжаем. Никуда не выходите, - приказал голос и связь прервалась.
Время тянулось безвкусной жвачкой. Я съежившись сидела в старом кресле. Резкий телефонный звонок заставил меня подскочить. Я схватила трубку:
- Ну где вы там?!
Это оказалась не полиция. В трубке послышался голос дочери:
- Мама, ты еще долго?
- Не вздумай выходить из дома, запри дверь! - закричала я. Мне в голову пришла идиотская мысль - будто убийца сейчас стрелой несется к моему дому. - Никому не открывай! Я скоро приеду.
- Ты чего? - недоуменно спросила Даша. - Что это на тебя нашло?
- Делай, что тебе говорят! - рявкнула я в сердцах. - Я задержусь еще на час-полтора. Не волнуйся. Все в порядке.
После крошечной паузы, она сказала:
- Ладно, успокойся, сейчас запрусь, - и добавила: - Я пока погуляю по Интернету.
Она положила трубку. Я спохватилась, что если Дашка будет сидеть в Интернете, до нее не дозвонишься. Я поспешно набрала домашний номер. В трубке слышались короткие гудки.
* * *
Послышался настойчивый стук:
- Откройте, полиция!
С трудом передвигая ватные ноги, я доковыляла до двери. На пороге стоял молодой полицейский в форме.
- Госпожа Вишневская? - спросил он.
Я кивнула. Он жестом пригласил меня следовать за ним. Мы дошли до кабинета доктора Когана.
- Входите.
Меньше всего мне сейчас хотелось вновь оказаться там. Видимо, полицейский понял мое состояние и успокаивающе улыбнулся.
- Все уже позади, госпожа. Входите, не волнуйтесь. Это необходимо. Вам просто зададут несколько вопросов.
Я вошла и остановилась у порога. Тело Когана лежало на прежнем месте, но теперь вокруг возились несколько человек. Один, сидевший рядом с убитым на корточках, повернулся в мою сторону. Смерил меня взглядом с ног до голову, потом вопросительно посмотрел на парня, который меня привел.
- Вишневская, - коротко пояснил сопровождавший меня парень.
- Понятно, - сидевший на корточках поднялся, подошел ко мне. Тут только я смогла его разглядеть. Это был мужчина в темном костюме, невысокого роста. Хотя мне при моих ста семидесяти семи сантиметрах и любви к высоким каблукам кто угодно покажется коротышкой.
Выражение лица его было недовольным. Ситуация явно не вызывала у него восторга.
- Присаживайтесь,- он подвел меня к креслу, в котором обычно сидели пациенты покойного психоаналитика. - Не обращайте внимание на суету. Вообще не смотрите в ту сторону. Сосредоточьтесь на том, что произошло.
Возле тела психотерапевта крутились двое в штатском - что-то мерили, скоблили, фотографировали. Их движения напоминали бы ритуальные танцы индейцев. Только индейцы танцуют молча. Увы, эти не молчали. Один, помоложе, монотонно перечислял случаи, когда жертве перерезали горло. От подробностей у меня голова пошла кругом.
При этом знаток не переставал посыпать все вокруг каким-то серым порошком. Второй - мужчина постарше и поплотнее, с угрюмым выражением лица, что-то тихо бурчал про себя. Потом громко выругался - как раз, когда я уселась в кресло и решила больше ни на кого не смотреть и никого не слушать.