Вместо каких-либо угрожающих или задушевных разговоров я лишь просверлила спину Кристал мрачным взглядом, однако совесть всё-таки взыграла, и я поспешила вслед за Питером. Я знала, что сестра нервничает из-за скорого визита вампиров и потому ведёт себя гораздо хуже, чем обычно. Оно и понятно — её с детства учили убивать монстров, а не заводить с ними дружбу, но это не значит, что она могла лезть в мою жизнь и ломать её.
Питер сидел наверху, на подоконнике в моём (а на деле в сестринском) кабинете, и постукивал пальцами по стеклу, как будто пугал насекомых по другую сторону прозрачной преграды. Обычно я так же сгоняла мушек и пчёл, когда они садились на окно и не спешили с него улетать, пока я жила, собственно говоря, в Спрингфилде, где насекомых хватало по-за глаза.
Когда я вошла в комнату, Кроссман повернул голову в мою сторону, однако ничего не сказал, разве что поджатые губы выдали его с головой. Я усмехнулась, поражаясь обидчивости вампира, но у меня было достаточно поводов проявить снисходительность и терпение, поэтому я промолчала. На Питера многое навалилось в последние дни, так что его нервозность была явлением пусть и неожиданным для монстра, но вполне для меня понятным. К тому же, я внезапно различила тёмные круги у вампира под глазами, а ещё странную бледную кожу, которая серебрилась в свете фонарей. Если бы солнце не скрылось и не наступила зимняя темнота, возможно, изменения в Питере были бы менее заметными, но сейчас, стоя прямо перед ним, я видела каждую деталь и недоумевала, откуда всё это взялось. Он же совсем недавно ездил на охоту, а кровь молодых вампиров поддерживала Кроссманов едва ли не полгода. Так почему Питер выглядел таким измождённым? Он словно постарел на несколько лет, и при первой встрече, если бы мы встретились прямо сейчас, я бы не дала ему меньше двадцати восьми.
— Что с тобой происходит? — спросила я безапелляционно.
— А что, что-то не так? — приподнял бровь Питер и посмотрел на меня с наигранным удивлением.
— Ты выглядишь усталым. Почему так, если вы недавно охотились? Откуда бледность? Переборщил с косметикой или как? — всё же не удержалась я от ехидства и прикусила губу, чтобы не ляпнуть что-нибудь ещё.
— Наверное, давно не отдыхал. Не бери в голову, — пожал плечами Кроссман, не обратив внимание на мою колкость, а затем и вовсе отвернулся обратно к окну и продолжил выбивать замысловатую дробь, словно для него не существовало занятия интереснее.
Я подошла к столу и наугад вытащила несколько пожелтевших от времени листов. Край одного из них был почерневшим, словно побывал в огне, а на другом расплылось ржавое пятно, от прошедших с момента написания лет ставшее почти коричневым. Я провела по нему пальцем, невольно задержавшись на полустёртых буквах.
«… отряд… ликаны вышли из-под контроля… потери… помощи ждать неот…да… простите… оружие испорчено… патронов больше нет…»
Я резко выдохнула через нос и положила отчёт на место. Я не понимала, зачем Кристал привезла эту груду памяти о былых временах. Неужели она надеялась что-то найти среди этих рваных, помятых листов? Но о ком там можно было прочитать, кроме как о погибших целую вечность назад охотниках?
Дальше мой взгляд зацепил что-то тёмное возле стены. Если бы я не облазила весь дом сразу же после переезда в надежде найти что-нибудь интересное, мне бы ничего не показалось странным — ну, лежит что-то у стены и что? — зато сейчас моё любопытство толкнуло меня проверить, откуда в кабинете взялась эта вещь, принадлежащая сестре.
Я подошла к тому месту, где видела тень, и рывком вытащила из-за книжного шкафа упакованное в черный брезент оружие. То, что это было именно оружие, я ни грамма не сомневалась. Кристал всегда возила с собой различные артефакты, выдавая их за музейные экспонаты или предметы из частных коллекций. В принципе, она даже не лгала, когда так говорила, потому что большинство мечей, арбалетов, кинжалов и даже копий принадлежали или ей, или её мужу, тоже, между прочим, отличному охотнику с богатой семейной историей.
Я осторожно развернула брезент, бросила его на стол и вытянула перед собой отлично сработанные ножны из тёмно-серой кожи с серебряными бляшками и крепкими ремнями для ношения за спиной. Под пальцами ощущалась добротная выделка, ничуть не испортившаяся от долгого хранения без дела. Чеканный узор на металлических деталях был абсолютно понятным для меня — все эти линии, завитки, точки и штрихи неуловимо складывались в символы, чем-то похожие на знаки на серебряном коле Александра. Я могла с уверенностью сказать, что мастера, изготовившие это произведение оружейного искусства, хотели сделать своё творение максимально опасным для монстров.
Питер после моих махинаций наконец-то ожил и спрыгнул с подоконника, а затем подошёл ко мне, подчёркнуто избегая смотреть на ножны. Я заметила, как на его лбу появилась и тут же разгладилась морщинка, словно он пытался успокоиться и выкинуть из головы какие-то тревожные мысли.
Я тем временем нашла небольшой выступ и нажала на него, извлекая из ножен не менее впечатляющий клинок. Он весь был как будто высечен из серебра высшей пробы — длинное тонкое лезвие около гарды, в «сильной части», имело два полукруглых «сжатия» с искусной чеканкой и девизом на латыни. Рукоять казалась ребристой из-за мелких насечек, чтобы во время боя меч не выскользнул из ладони. Навершие напоминало объёмный веер с двумя зубцами и было само по себе грозным оружием — если таким врезать по лицу, мало не покажется! Гарда состояла из двух стилизованных дуг, скреплённых каплевидным углублением, которое сверкало драгоценным бриллиантом в окружении всё той же великолепной чеканки. Каждый дюйм меча излучал мягкое сияние и как будто рвался в бой.
Я на пробу взвесила клинок, отметив потрясающий баланс, после чего взяла его за рукоять и почти благоговейно взмахнула, рассекая воздух с резким свистом…
И тут Питер шарахнулся от меня так, словно я была самым страшным кошмаром в его жизни! Я успела только увидеть его перепуганное лицо с жалким подобием оскала, а потом Кроссман спрятался за шкафом и уже оттуда тихонько зашипел. В одно мгновение он из грозного вампира превратился в незнакомое создание — жалкое, обиженное и беззащитное.
— Ты чего? — спросила я мягко и сделала шаг в сторону Питера.
— Убери его! — раздался панический вскрик. — Куда хочеш-ш-шь…
Я в недоумении посмотрела на меч в своей руке и послушно спрятала его обратно в ножны. Только после этого Питер осторожно выглянул из-за угла шкафа, всё ещё производя впечатление до смерти перепуганного. В его глазах застыл вселенский ужас, который не торопился никуда исчезать.
— Что произошло? На тебе лица нет.
— Никогда не доставай такое оружие при мне и своих знакомых, — ответил Кроссман, покидая своё экзотическое убежище и снова становясь напротив меня. Постепенно он успокоился, но до сих пор хмурился и пытался не вздрагивать. — Это страшный меч, хуже не придумаешь… — Вампира передёрнуло от отвращения. — Древние мастера вложили в него слишком много чувств и знаков.
— А можно чуть конкретнее? У меня с шарадами не клеится!
— Слова и символы на этом мече служат для того, чтобы уничтожать монстров вроде меня, то есть вампиров.
— Я держала в руках что-то из класса «Fowler»? Мы так называем оружие истинных охотников.
— Да. Но откуда этот меч у твоей сестры? Ему самое место в музее Гильдии! — пробормотал Питер и протянул мне брезент, чтобы я снова упаковала меч и вернула его на прежнее место за шкаф.
— Меня больше интересует, зачем она взяла его в город?
— Знаешь, если бы я был охотником, я бы носил этот меч день и ночь… — внезапно произнёс Питер крайне задумчиво. — Ты хоть представляешь, как он влияет на вампиров? Если уж я потерял над собой контроль от одного его вида, то что будет с теми, кого ты целенаправленно решишь убить?