Эрик возился на кухне, выполняя неожиданный каприз Чарльза, то есть делая свежевыжатый лимонный сок. За ними мне пришлось ехать в магазин, потому что дома их не было по одной простой причине — я их терпеть не могла.
В данный момент я крутилась перед зеркалом, рассматривая свой строгий наряд — брюки и жёлтую атласную блузку со стоячим воротничком. После получаса нахождения в душе я смогла избавиться от последствий стычки с Ричардом, а стиральная машина и пятновыводитель справились с испачканным кровью комбинезоном. Впрочем, его утрата не стала бы для меня трагедией, поскольку форму охотника я никогда не любила. С ней было связано так много плохих воспоминаний, что перспектива лишиться этого предмета гардероба меня не расстраивала. Наоборот, по такому поводу можно было бы устроить небольшой праздник.
Я добавила пару заколок к высокому хвосту на макушке и наконец отошла от зеркала с довольным видом.
— Может мне лучше остаться? Не съедят же они меня…
В спальню заглянул Эрик, вытирая мокрые руки о прихваченное из кухни полотенце. После мучений над перевязкой моей раны он до сих пор выглядел не слишком-то румяным и морщился, когда видел что-то красное. Я его не винила — не каждый день выпадает шанс пройти курс полевого медика. К его чести, справился Эрик неплохо, даже ни разу не упал в обморок, хотя вид изогнутой хирургической иглы заставил его трижды поменять цвет и остановиться на благородном зелёном.
— Боюсь, не получится. Чарльз сказал — никаких свидетелей, так что нет, не стоит. Лучше съезди домой, проведай родителей. В крайнем случае, привези часть своих вещей, а то второй день ходишь в домашней футболке.
— Мне не нравится идея оставить тебя наедине с вампиром.
Эрик подошёл ко мне и обнял. Я засмеялась, но воспользовалась моментом и уткнулась лбом в грудь Скарсгарда, слушая биение его сердца. Чуть более быстрое, чем обычно. Затем я подняла голову и поцеловала Эрика в основание шеи, щекоча своим дыханием. Он засмеялся, чмокнул меня в макушку и с тяжёлым вздохом вышел из спальни, а я занялась тем, что прицепила на пояс брюк пару ножей и с удовольствием ощутила, как кожаные ремни знакомо обхватили талию и легли на бёдра. У меня даже мысли не возникло спрятать их под длинным кардиганом или каким-нибудь палантином. Если Чарльз сам настоял на уединённой встрече, я имею право диктовать свои условия.
После того, как я закончила необходимые приготовления и в который раз проверила повязку, я вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Эрик стоял в прихожей, заканчивал застёгивать куртку и переминался с ноги на ногу с явной неохотой куда-то уходить.
— Со мной всё будет в порядке! — постаралась я успокоить парня. Мне бы самой унять нервную дрожь, а не пытаться сделать то же самое для Эрика. Уверенности в успехе переговоров у меня не было. — Здесь будет Анита, а на улице караулят как минимум трое вампиров. Не волнуйся.
— Легко сказать! — покачал головой Эрик и быстрым жестом взлохматил свои и без того растрёпанные волосы. Длинная чёлка смешно упала ему на глаза, и я не удержалась от соблазна. Я преодолела разделяющее нас расстояние и смахнула волосы со лба Эрика, задержав пальцы на его лице гораздо дольше нужного. Тепло его кожи, мягкий взгляд серых глаз… Это заставило меня до крови прикусить нижнюю губу, только бы не просить Скарсгарда остаться вопреки желанию Чарльза.
— Иди, твои родители будут рады тебя видеть.
— А если я не хочу уходить?
— Тогда я заставлю тебя уйти. Ну же, не будь таким упрямым! Вечером увидимся.
— Хорошо, хорошо. Удачи и до вечера.
Эрик мимолётно прикоснулся к моей щеке, однако ничего лишнего себе не позволил. На прощание он улыбнулся, помахал мне рукой и вышел за дверь, оставляя меня стоять в прихожей с дурацкими красными пятнами на лице, которые появлялись, когда я смущалась или сильно нервничала.
Анита позвонила во второй раз, когда часы пробили пять. За это время я успела поговорить с Питером, накричать на Марго, когда она сказала, что поехала разбираться с Гордонами, мило поболтать с Нэнси, караулившей Дэвида, а напоследок я связалась с Илоной, чтобы узнать у неё новости о здоровье Джерри.
После всех этих бесконечных и часто бессодержательных телефонных разговоров я ещё долго ходила по кухне, а затем, не выдержав томительного ожидания, выскочила из дома и пристроилась к Глебу, который с упорством истинного воина доказывал Эмилю преимущества индийского палаша «Атилл» примерно восемнадцатого века изготовления перед морским палашом века девятнадцатого.
— У морского лезвие уже, он легче и удобнее в бою, — качал головой Эмиль, возвышавшийся над Глебом на добрых полфута.
— Зато индийский — это симбиоз меча и сабли! От него урон больше! — возражал его шустрый «брат» и, едва заметив моё появление, забубнил что-то о заточке и толщине лезвия.
— Вам что, больше не о чем поговорить? — осведомилась я, не надеясь быть услышанной этими двумя спорщиками.
— Правильно Эстер говорит! Предлагаю оставить палаши в покое, — неожиданно согласился Глеб.
Я вздохнула с облегчением, однако через секунду готова была хлопнуть себя по лбу не ладонью, а чем-нибудь потяжелее. Например, стулом.
— Тогда как ты относишься к гаддарэ? — ехидно спросил Эмиль, и я почувствовала себя лишней в их беседе.
Холодное оружие меня привлекало, но часами разговаривать о всяких там турецких и иранских саблях семнадцатого века было совершенно бесполезным занятием. Тем не менее, оба вампира со мной бы точно не согласились, судя по их азартно сверкающим глазам и повышенным голосам.
— Пала, если по-турецки? — не менее ехидно протянул Глеб и скрестил руки на груди, одновременно заворачивая по тротуару в обратную сторону. — Я знаю о ней всё!
— Отлично! Тогда ты наверняка согласишься, что обоюдоострая елмань была гениальным решением!..
Я посмотрела сначала на Эмиля, потом на Глеба, вздохнула и вернулась к своему дому, прекрасно понимая, что увлёкшиеся разговором вампиры меня не замечали. Навязывать им своё общество не хотелось, а слушать мудрёные слова, относившиеся к оружию, было гиблым занятием для любого здравомыслящего человека. Так что я попрощалась с «телохранителями» и бросила их разбираться с саблями уже без моего участия.
Телефон зазвенел как раз тогда, когда я сбросила пальто и прошла на кухню, собираясь сварить себе кофе.
— Слушаю! — воскликнула я, когда бегом выскочила в прихожую и схватила трубку.
— Выйди на улицу. Сначала Чарльз должен проверить, не спрятала ли ты какого-нибудь вампира в кладовой, — отозвалась Анита и отключилась.
Я покачала головой, с грустью посмотрела на турку и поплелась обратно в коридор надевать пальто и прятать под ним перевязь с оружием. Конечно, я могла оставить её на виду, но, к сожалению, соседи уж точно не оценили бы мою эксцентричность. Им и так хватало представлений, которые разыгрывались в моём доме чуть ли не каждый день.
На улице пронизывающий зимний ветер заставил меня зябко повести плечами и завертеть головой в поисках гостей. Стоять на таком зверском холоде не хотелось. Мне вполне хватало больной руки и синяка с порезом на щеке, чтобы рваться заработать ещё и простуду.
Анита появилась из-за кустов почти сразу после того, как я остановилась на лужайке, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. С покрасневшими глазами и бледной кожей вожак ликанов напоминала плакальщицу на похоронах, а чёрный плащ с чёрными джинсами не делали её образ живее и светлее. Из Аниты будто выкачали краски, оставив тусклую оболочку. Даже улыбка выглядела наигранной.
Я была готова хоть сейчас устроить ликану сеанс психотерапии, но всё-таки решила отложить его до лучших времён. Сейчас моим главным приоритетом являлся Чарльз, которого я пока не видела, но знала, что он наблюдает за нами из-за живой изгороди.
— Привет, Эстер, — поздоровалась Анита и подошла ко мне, но не обняла, как я предполагала, а просто посмотрела мне в лицо своими заплаканными глазами с опухшими веками и сеткой лопнувших сосудов.