- Я не меняюсь, – сказала я мрачно и выпрямилась, несмотря на боль. – Просто давно ничего не поднимала.
- А я разве спорю?
Глаза у Тамины так и лучились ехидством, которое она умело скрывала за маской наивной простушки. Похоже, теперь не только Питер представлял для меня угрозу, но и моя собственная мама, особенно учитывая её феноменальное чутьё на разные странности. Недаром Кристал не раз предупреждала меня, чтобы я держала охотничьи принадлежности подальше от любопытного носа Тамины. Иначе беды не миновать. Не только мне, но и всей Гильдии хорошо бы попало.
Я в ответ на попытку Тамины вывести меня из равновесия только пожала плечами и направилась в ванную, игнорируя насмешливый взгляд мамы.
За окном стояли приятные глазу сумерки, а мне ещё предстояло выучить уроки на завтрашний день. За всеми заботами о гостях я совсем забыла о школе, но вот она обо мне забывать не собиралась. Радовало одно – оставалось всего лишь полгода учёбы, а затем выпускной. И долгожданная свобода примет меня в свои объятья.
В какой там раз я должна была закончить школу? В восьмой или в девятый? Точно. В восьмой.
Не успела я сесть за стол на кухне, поджидая маму, которая возилась с помявшимся в дороге халатом, как зазвенел телефон. Прежде мелодия была лёгкой и непринуждённой, а теперь напомнила мне похоронный марш. С большой опаской я взяла трубку и облегчённо вздохнула, когда не услышала голос Жаклин, ворчавшей на меня по поводу и без него.
Правда, небольшое стадо мурашек проскакало по позвоночнику, когда я узнала голос собеседника. Вернее, собеседницы.
- Эстер, это ты?
Со мной говорила Скарлетт Маркула. Конечно, я слышала её голос довольно давно, но сразу узнала по характерной для вампиров мелодичности. Умели же, черти, добавлять эту приятную особенность в любое слово.
- Да. Это я, Скарлетт. Чего звонишь? – Я покосилась на часы и добавила: – Да ещё так поздно?
- Что ты там говорила по поводу библиотеки? Когда заходила читать журналы? – «тонко» намекнула вампирша.
- Предлагаешь поработать? Когда?
Я мысленно представила лицо мамы и её бесконечные нотации о моём легкомысленном поведении. Но я же была не виновата, что успела выучить все уроки и собрать на завтра сумку!
- Если не можешь, так и скажи, не стесняйся. А вообще, если всё нормально, приезжай ко мне через пару часов. Мне нужно ненадолго отлучиться, но оставить дела на кого попало я не могу. Нэнси заезжала, сказала, тебе можно доверять. Если это так, то я только рада позвать тебя на подработку. Выручишь?
- С удовольствием! – улыбнулась я, потирая руки в предвкушении нового приключения. – Объяснишь, что надо делать, и уезжай куда хочешь! Однако имей в виду – с тебя причитается.
- Спасибо, Эстер. Значит, жду через 2 часа. Прислать за тобой машину?
- Не надо. Я ведь одолжила у Нэнси «Феррари». Ладно, до встречи.
Я положила трубку и задумчиво посмотрела на улицу.
За окном сумерки превратились в ночь. Для конца осени и начала зимы темнело слишком быстро, поэтому в библиотеку мне предстояло ехать при свете редких фонарей и тусклой луны. Сейчас аккуратно подстриженные деревья почему-то походили на декорации к фильму ужасов, протягивая свои корявые ветви к моему окну. Я прищурилась и попыталась увидеть хоть кого-то, но тротуар был пустынен. Даже на соседней улице, всегда оживлённой, не показывалось ни души. Это одиночество надавило на меня, заставив отойти от окна и заняться обычными делами. Конечно, ничего хозяйственного я делать не хотела, но Тамина должна была скоро выйти из ванной, а она не терпела бездельников (хотя, честно говоря, сама относилась к их славному числу). Я села за стол и стала неторопливо нарезать салат. Ужин я приготовила ещё днём и в любой момент могла поставить его в микроволновую печь.
В коридоре гулко раздались шаги мамы, и вот на пороге кухни появилась она сама в длинном шёлковом халате и мягких тапочках. Ещё одно достоинство мамы – привычка везде чувствовать себя как дома. Ей не составляло труда влиться в новый коллектив, находя подход к любому человеку. В отличие от меня. Я сначала ломалась, строила из себя недотрогу, скрывая смущение под маской хамства. Видимо, именно по этой причине маму все любили, а ко мне в первые недели знакомства относились с прохладой. Конечно, ещё час назад я говорила, что всё у меня с общением замечательно, но мало ли что я говорила маме!
- Как обстоят дела с ужином? – осведомилась Тамина.
Сколько лет она пыталась сидеть на бесконечных диетах, но неизменно «срывалась» вечером, когда отец готовил нам какое-нибудь вкусное угощение. Рецепты он привозил из своих бесконечных поездок в самые отдалённые уголки планеты. Особенно ему удавались острые блюда из мексиканской или бразильской кухни, которые я охотно переняла и могла в случае необходимости применить на практике. Тамина это знала, поэтому спокойно требовала свой законный ужин.
- Сейчас устрою, – усмехнулась я и побежала к холодильнику.
Шорох из коридора донёсся именно тогда, когда я уже протягивала руку, чтобы вытащить закуски к вину. Плюс ко всему, я заметила, что несколько чашек и бутылочек с соусами стояли иначе. В голове тут же щёлкнул переключатель режимов, и я превратилась в охотника, цепко оглядывая каждую деталь внутри холодильника, а затем и во всей кухне.
- Чего ты там встала? – нетерпеливо спросила мама и заглянула мне под руку. – Доставай всё и не гадай. Я ужасно проголодалась по дороге.
Я нахмурилась, но неохотно поддалась маминым уговорам. На всякий случай мне стоило хорошенько проверить дом.
- Я отлучусь на секунду? Надо сделать кое-что наверху. Справишься сама?
- А ты как думаешь? – обиделась Тамина и протестующе загремела тарелками.
К большому сожалению мамы, я этого уже не слышала, выскочив из кухни и достав из кармана куртки, висевшей в прихожей, пистолет. Это выглядело смешно, но привычка прятать оружие по всему дому никуда не делась и здесь, в Стоунбридже. Она, как и многие другие, досталась мне от сестры-охотницы и коллег по Гильдии, не раз спасая от внезапных нападений и прочих неприятностей. Конечно, сейчас мой поступок напоминал сюжет второсортного боевика, что совершенно меня не задевало. Безопасность важнее.
Очень быстро поднявшись на второй этаж, я тщательно проверила каждую комнату. Мне определённо не нравилось, что почти ежедневно ко мне заявлялись таинственные личности с известиями или историями – и это только те, кого я знала. Воспоминание о непонятном домушнике заставило меня собраться и более осторожно проверить все помещения, заглядывая в каждую нишу, куда мог поместиться человек. Пока что поиски ничего не давали, что очень меня злило.
Заглянув в ванную, я не увидела ничего необычного, если не считать длинной грязной полосы на белоснежном кафеле: достаточно свежей, чтобы судить о том, что тот, кто её оставил, или только-только покинул дом, или всё ещё был где-то здесь. Я сделала шаг вперёд, намереваясь проверить за крошечным окошком, которое выходило во двор, но лишь молча замерла, бросив единственный взгляд в ванну. Там была свалена куча изорванных полотенец, каких-то тряпок, валялись осколки разбитой посуды и стеклянных пузырьков из-под лекарств. Все эти вещи пугали тем, что по ним стекала густыми тягучими каплями кровь. Ни один человек бы не выжил после такого, а, значит, это был вовсе не человек… Что-то с необъяснимой силой потянуло меня прочь оттуда, в мою спальню: или чутьё охотника, или врождённая способность влипать в неприятности.