- Ты голоден?
Спросила меня девушка. Я посмотрел на Ринату и сдержано, как когда то учила меня мама, улыбнулся ей и сказал:
- Нет, но спасибо за заботу.
Девушка улыбнулась мне, но в ее глазах я уловил тревогу и отчаянное желание помочь мне адаптироваться в этом новом и непонятном для меня мире.
- Дим, сейчас не время строить из себя приличного гостя. Да и вообще, ты не гость. Теперь это здание твой дом. Дим, ты не сможешь вернуться к родителям. Не сможешь снова питаться простой человеческой едой.
Она довольно тяжело вздохнула, и, опустив глаза на старый, местами очень истоптанный и пыльный пол каминной комнаты и продолжила:
- Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю…. Теперь ты вампир. Прими это как факт, как данность и не пытайся геройствовать, борясь с естественной потребностью нашего организма в живой крови. Это не выход, Дим. Просто забудь свою прошлую жизнь.
Она встала с дивана и прошлась по комнате. Я же, по старой еще «при жизненной» человеческой привычке, вздохнул. Мне было больно от осознания того, что эта хрупкая девушка права, напоминая мне о том, что теперь моя жизнь подчинена совсем иным правилам, нежели это было раньше. Я не был голоден. Во всяком случае, я не осознавал потребности своего организма в какой либо еде. Чуть поколебавшись, я снова посмотрел на Ринату, и задал вопрос, над формулировкой которого не задумывался ни на секунду. Просто произнес его и стал ждать ответа от девушки:
- Рината, а что мы чувствуем, когда голодны?
Задав его, я опустил глаза на свои руки и пальцами сжал край обложки книги, которую недавно дала мне Рината. Меня пугала эта неизвестность. Я не знал, что ожидать от самого себя в ближайшее время. Кем я стал? Монстром или просто несчастным.
- А что ты чувствуешь? Что изменилось в твоих ощущениях за те несколько часов, что мы провели в этой комнате?
Послышался чуть более приглушенный, чем ранее голос девушки. Ее внимательный взгляд следил за каждым моим движением и жестом.
- Несколько часов?
Словно эхо ее словам отозвался я. Она усмехнулась, но не насмешливо, а добродушно, совсем, как некогда моя мама. «Мама…» Как же я скучаю по ней. Всего несколько часов, как я…умер для своей прежней жизни, но я не могу забыть ее заботу, ее улыбку. Мои размышления прервала Рината:
- Для вампира время идет немного иначе, чем для обычного человека. Наше время ускоряется, так как изменяются все чувства.
Я с непониманием посмотрел на девушку.
- Дим, ты не так уж глуп, чтобы не понять, что я имею в виду, говоря про изменения ощущений. Прислушайся к себе и скажи мне, что ты чувствуешь.
Она наклонила голову чуть на бок. Я же словно школьник, не подготовивший задание, потупил свой взор и, запинаясь, ответил ей:
- Мне показалось, что мы провели в этой комнате всего минут пятнадцать – двадцать, но не более.
Я замолчал, ожидая ее возмущений, но нет. Она не возмущалась и даже не порывалась возмутиться. Рината просто улыбнулась мне и сказала:
- Мы находимся тут уже четыре часа.
Она посмотрела на меня и продолжила:
- Но это мы отошли от основной темы разговора.
Рината скрестила на груди руки и посмотрела на меня.
- Дим, я жду ответа на заданный мной ранее вопрос. Если ты забыл, в чем я сомневаюсь, то я напомню. Что ты чувствуешь? Какие изменения произошли за время, что мы здесь?
Я прислушался к себе. К своим ощущениям и посмотрев на девушку, сказал:
- Жжение в горле….
Мой голос прозвучал как то очень тихо.
- Ты голоден.
Резюмировала Рината и через мгновение скрылась за дверью, что как оказалось, вела в тот самый просторный холл, через который мы с ней прошли в эту залу. Пока девушка отсутствовала, я еще раз осмотрел комнату, в которой сидел. Она была просторна и… почти пуста. Рината не утруждала себя обустройством обстановки. Я задумался. Что мне теперь делать? Ведь я вампир и домой вернуться мне уже ни когда не удастся. Что будет с моими родителями? Да, конечно, сегодня они не будут обо мне волноваться, подумают, что я опять засиделся с Пашкой на поэтическом собрании и увлеченные спором мы зашли к нему и как всегда продебатировали до утра. Но что будет с мамой, когда я не вернусь домой и завтра? Она измучается от волнения. От этих мыслей мне стало не по себе. Я любил своих родителей и всегда старался только радовать их. А сейчас? Сейчас я немало разочаровал отца и огорчил маму. Теперь им суждено прибывать в неведении о моей судьбе до конца своих дней. За этими печальными мыслями я не заметил, как в комнату вернулась Рината.