Глава 3 «Наблюдатель»
Я не считал, сколько часов, дней или месяцев минуло с того злополучного вечера, когда мне суждено было стать таким, как сейчас. Для таких как мы, время имеет свой собственный ход… Хотя, для нас его больше не существует, как и нас для него. Мы вечные изгнанники. Мы вампиры, а не просто иная форма жизни, как постоянно твердили мне Анатас и Рината упорно не желая произносить это слово вслух, хотя, оно больше подходит нам, как определение. Долгое время, я не мог примириться со своей новой сущностью, с тем, кем стал после той неудачной попытки закончить свою жизнь. Я много думал о Зое, ее словах и своем несдержанном поступке в порыве непонятного отчаяния. Думал и вспоминал о своих родителях, которых мне больше ни когда не суждено было увидеть… Хотя, почему нет? Мы с Ринатой, по большому счету, предпочитали охотиться поодиночке. Так, что навестить их мне ни кто не сможет помешать. Я понимал, что зайти к нам в старую комнату, посмотреть на свою старую каморку мне больше не удастся. Да и не особо хотелось. Я просто хотел знать, что с родителями все хорошо. Даже вопреки тому горю, что я собственноручно возложил на их плечи и души. Не знаю почему, но нам обоим так было легче и проще. Возможно потому, что едва утолив свой голод, я начинал бесцельно бродить по полупустым улицам, переулкам, подворотням и дворам города, следуя за запоздалыми прохожими, едва ли ни как их собственная тень. Я изучал их и думал о том, что они по настоящему счастливы в жизни, не смотря на бедность и суровость их жизненных обстоятельств. Они просто были живыми, смертными со своими собственными не постижимыми, забавными для, таких как я, вампиров, страстями и именно этим они и привлекали меня. Я хотел стать снова таким, как они, одним из них. Прожить то отпущенное мне время среди них, но увы, это было не возможно. Я сам сделал свой выбор, совершив то, что совершил.
Часто, Рината находила меня стоящим у чьего - ни будь окна, разглядывающим ту жизнь, которой был лишен сам.
- Ты снова решил вогнать себя, а заодно и меня в тоску?
Как то спросила она, в очередной раз проследив за моим взглядом. Я ни чего не ответил ей, продолжая просто стоять и смотреть на смертного мужчину, играющего в игрушки со своим сыном.
- Дим!
Шепотом окликнула она меня, теряя последнее самообладание
- Если об этом узнает Анатас, нам обоим будет плохо.
Произнесла она, рывком отрывая меня от созерцания жизни, которой суждено исчезнуть через несколько десятилетий.
- Ты боишься его?
Даже неожиданно для самого себя, напрямую спросил ее я, глядя Ринате почти в самые глаза.
- С чего ты взял?
Чуть ли не заикаясь, спросила она вместо ответа, с беспокойством глядя мне в лицо
- Ты постоянно твердишь мне, что Анатас покарает нас. Как будто он наш царь и бог!
Тут уже самообладание стал терять я.
- Дим! Прекрати. Ты сам не понимаешь, о чем говоришь!
Прошептала она едва ли не плача.
- Это наблюдение за смертными ночами напролет, сводит тебя с ума. Ты погубишь нас обоих…
- Тогда почему ты не оставишь меня!
Едва не крикнул ей я, окончательно теряя последнее самообладание, которого у меня с каждым разом становилось все меньше и меньше.
- Дима, пожалуйста…
Она опустила голову, и больше не сказав мне ни слова, медленно, но с присущей нам грацией направилась прочь. Я кожей ощутил, насколько сильно ранил ее чувства ко мне, безжалостно бросил в дорожную грязь ее сердце. Ее боль повисла в воздухе. Я ощущал это практически физически. И тут, я сам того не ожидая проник в ее сознание. Рината размышляла о том, что я сказал. Она не боялась Анатаса, она боялась одиночества, в котором жила до моего появления. Боялась снова остаться с нашим родственником один на один. Так как сопротивляться его воле в одиночку Рината просто была не в состоянии. Я, наконец, понял, что не смотря на родственную связь между нами, Анатас избегал общаться с нами на равных, словно брезговал нашим существованием в принципе. Рината была привязана к нему все это время, так же, как сейчас от нее зависел я сам. Довольно долгое время нам с ней приходилось путешествовать вместе с деспотичным стариком. При этом, Анатас требовал от нас полного повиновения. Если он истреблял целые семьи за одну ночь, мы с сестрой должны были делать то же самое. Не щадя ни стариков, ни младенцев. Анатас предпочитал охотиться на людей в деревенской глуши, выбирая себе в будущие жертвы самых сильных и крепких мужчин селения. И не зря. Ни одна такая наша охота не оставалась незамеченной, и деревенские жители всегда стремились найти и поймать нас, но из – за отсутствия сильных и крепких мужчин, нам всегда удавалось уйти живыми. Хотя, я бы с радостью принял смерть. А сейчас, прочитав мысли сестры, я понял, что поступлю эгоистично, позволив убить себя. Мы должны найти компромиссный вариант выживания среди людей, а не за счет их крови и жизней. На этот не заданный вслух вопрос я нашел ответ, все так же находясь в подсознании свой, пусть и названой, но все же сестры. Рината давно уже нашла этот компромиссный для нашей сущности вариант выживания в виде крови животных, позволяющий нам мирно соседствовать с живыми людьми. Только компромиссным он был исключительно для нас с ней, но не для Анатаса, который сам давно перестал быть человеком.