Глава 4 "Любить - значит отдать себя без остатка"
В лесной чащебе с Павлом Сергеевичем и его побитым ЗиЛом мы просидели практически до самого позднего вечера, я понял это по тому, как пейзаж вокруг начал окутываться серыми сумрачными красками. Водила справился с ремонтом профессионально, не забывая потчевать своего железного коня отборными ругательствами. Рина время от времени порывалась меня "будить", хотя прекрасно знала, что таким как мы сон в принципе не важен. Я знал, что открыв глаза, непременно обязательно встречусь с ее пронзительно зелеными, в которых будет плескаться огонек надежды на то, что я внезапно для всех нас соглашусь вернуться обратно в развалины разбомбленного немцами большого города, некогда гордо именуемого Рига. Вернуться и незамедлительно покаяться в своем побеге перед "дедом", в надежде, что он не покарает нас одним из своих излюбленных и наиболее омерзительным из наказаний - охота на потерявшихся и напуганных войной мирных горожан. Он знал, что я ненавижу убивать ни за что. Что причинять боль и без того несчастным людям я не выношу... Я все чаще стараюсь напоминать себе, что желал умереть в тот злополучный вечер. Желал прекратить свои страдания от невзаимной, несчастной любви к девушке, которая воспринимала меня просто другом, тогда как я видел в ней свою музу, ведь когда то, будучи еще вполне живым я пытался писать стихи, большинство из которых посвящал ей, еще не ведая, что эта любовь погубит меня в своей холодности. Она посмеялась мне в лицо, хвастая, что вышла замуж за заведующего литейным цехом нашего завода, говорила, что он человек серьезный, партийный, а я... Мои стихи пережиток буржуазного общества, которое притит пониманию новой культуры рассчетливых и бездушных отношений между людьми. Отношений, где все скупо и холодно. Где семья воспринимается как работа, а достаток измеряется всего лишь уровнем быта.