Итак, мы оказались в Ракке. Нас всех расположили в одном доме. Организовали ужин и ночлег. Рано утром все мы встали для совершения утреннего намаза. После завтрака к нам пришли наши земляки, которые уже давно находятся в рядах ИГ. Среди них я встретил нескольких парней, которых лично вербовал на тренинг. Меня узнали. Нас приняли тепло. Стали расспрашивать кто мы и откуда родом. Кто то из ребят нашел здесь своих знакомых. В общем царила дружелюбная атмосфера. Ребята пообещали нам организовать экскурсию по городу и показать как люди живут в халифате.
Город был частично разрушен. В основном в тех районах, где раньше жили военнослужащие сирийской армии. Их дома были почти полностью разрушены. В некоторых местах стояли обгоревшие остатки былой мощности сирийской армии – несколько Т-72 и БМП-1. Но когда мы дошли до центра города, я был поражен. То тут то там висели мертвые тела обезображенных до предела людей. Нам объяснили, что это бывшие солдаты и сотрудники полиции Сирии. Они воевали на стороне правительственных сил. За это их казнили, привязав на столбы в виде буквы «Т» и отрубив им части конечностей. Люди умирали от боли и потери крови. Мучительная смерть. В другой части города, на круговом перекрестке улиц мы увидели отрезанные головы сирийских солдат, насаженные на отдельно стоящие вдоль дороги арматуры и металлические ограды. Их было много, не пересчитать. Мне рассказали, что в первые дни после захвата города, боевики ИГ массово казнили несколько сот людей, сторонников Башара Асада. Их называют «ассадитами». Эта жуткая картина меня поразила. И еще более меня удивила реакция людей. Они все делали селфи на фоне отрезанных голов. Везде висели или лежали тела казненных людей. Демонстративно. Зачем? Мне объяснили, что это специально для того, чтобы люди знали, что с ними будет, если они пойдут против «Исламского государства».
После обеда нас всех пригласили на площадь. В центре города собрали всех людей. Людей было очень много. По периметру и в центре площади стояли вооруженные боевики. В первых рядах толпы было очень много местных детей и подростков. Это была показательная казнь. Из машины вывели одного молодого парня с завязанными глазами. При этом его руки были сведены назад и связаны. Его поставили на колени. Рядом встали два человека в масках. Чуть в стороне стоял еще один, без маски, и взяв в руки микрофон стал читать решение «шариатского суда» на арабском языке. Как только он закончил, под крики толпы «Такбир! Аллаху Акбар!», палач в маске отрубил мечом голову приговоренного человека.
В эту ночь я не мог уснуть. Я впервые в жизни увидел, как убивают живого человека, отрубают голову. Нам рассказали, что этого парня убили за неповиновение. Отказался выполнять какой то приказ. На следующий день мы стали свидетелями еще одной казни. На этот раз трех человек в оранжевой робе заперли в одну клетку, облили горючей жидкостью и заживо сожгли. Толпа радостно кричала.
Я заметил, что среди моих попутчиков тоже были люди, пораженные увиденным, и сожалеющие о своем решении приехать в Сирию. Но они молчали. Молчал и я. Страх охватил всех нас. Убивали людей просто так. Просто кто то кому то не понравился. Просто потому, что кто то на него донес. Боевики ИГИЛ организовали массовую слежку за населением, пресекая любые попытки нарушения установленных законов и сепаратизма. Для этого им помогает введёная практика повсеместного доносительства. Каждый хочет спасти свою шкуру. Все следят друг за другом, и все доносят друг на друга. Сосед может донести на соседа только за то, что тот чем то не поделился. В своих доносах он может обвинить его в любом грехе. Никто разбираться не станет. Сейчас для боевиков важно контролировать граждан, а лучший контролер – это страх перед смертью. Нам рассказали, что первые полгода боевики ИГИЛ фактически не заставляли население строго следовать их законам, боясь мятежа среди населения. Но сейчас массовые казни поставлены на поток. Людей надо казнить прилюдно, чтобы все видели и боялись. Поэтому тела продолжают висеть на виду у населения. Поэтому любой приказ боевиков исполняется беспрекословно.