Перед преступниками западного образца, которые там, «за кордоном», — я готов снять шляпу и низко им поклониться хотя бы за то, что никто из них до сих пор не додумался уничтожить всех крокодилов. Хотя дельце было бы куда как выгодное. А наши, доморощенные… Додумались до того, что перебили в Средней Азии десятки тысяч сайгаков, и их рога (сотни тонн рогов) вывозят теперь за рубеж, продают за доллары. Чингиз Айтматов, кстати, предвидел возможность подобной ситуации, когда в одном из своих романов описал сцену жестокого истребления этих несчастных антилоп…
— Эх, если б я чем-то еще мог вам помочь, кроме своих записок, — невольно вырвалось у меня. — Они же сами звери, эти мафиози, хуже волков.
— Зря вы думаете, Валентин Петрович, что не способны ничем помочь. Очень даже способны, — тут же отреагировал Иван Александрович. — Вы могли бы, к примеру, поработать в одной из колоний. Выступить перед молодежью. Да и газеты охотно возьмут вашу статью. Однажды звонил мне из Ленинграда бывший вор — кличка у него была «Питерский»…
— Как? — удивился я. — Ведь наши его тогда зарезали, я сам был свидетель.
— Воров с такой кличкой было несколько, Валентин Петрович. И все — ленинградцы, выезжающие на длительную «гастроль» в Москву. Так вот этот самый Питерский под старость стал воинствующим борцом с преступностью. Где только не приходилось ему выступать. И слушали, раскрыв рот, задавали массу вопросов.
— Что тут скажешь, Иван Александрович. Видно, к старости мы многое начинаем переосмысливать… Рассказать-то можно, и слушать будут. Да только сомневаюсь, пойдет ли все это впрок. Нынче в жизни все по-другому. По мелочам лишь дураки воруют. А мафия, она другими масштабами мыслит. Обогатиться любыми путями, пусть даже этот капитал будет на крови замешан.
— В этом вы правы, Валентин Петрович. Такие люди идут «на все тяжкие», рассчитывая, в то же время, что их дети будут жить безбедно, вырастут честными и порядочными. К слову сказать, многие западные бизнесмены тоже с этого начинали…
Вошла Ольга, и по ее настоянию мы с Иваном Александровичем сделали маленькую передышку — выпили вместе с ней по чашке крепкого кофе. Потом, по привычке, опять достали по сигарете. И продолжили свой разговор.
— Слушаю вас, Иван Александрович, и все больше склоняюсь к мысли: а не напрасны ли все те усилия, что вы предпринимаете, чтобы, как говорится, сбить волну преступности, которая нас буквально захлестнула. Я, конечно, имею в виду не вас лично, и не только следователей, но и милицию, и госбезопасность.
Выслушав меня, Иван Александрович на минуту задумался.
— Понимаю, Валентин Петрович, что общие слова вас не устраивают. Постараюсь быть конкретнее. Как ни трудно сегодня нам, но просвет, я считаю, все-таки появился. Заметьте, к примеру, насколько трезвее в своих суждениях и выводах становятся наши депутаты — и союзного, и республиканских парламентов. Левые и правые, красные и зеленые начинают все яснее осознавать, что преступность, и прежде всего организованная, способна задушить общество, и, пока не поздно, надо перекрыть ей кислород. Готовятся новые законы, создаются общественные фонды для укрепления милиции. Это важно, поскольку долгие годы она работала на одном энтузиазме, на ее нужды никто не обращал внимания.
К сожалению, насколько я знаю, там, наверху, явно не хватает профессионалов. Могу судить хотя бы по тем бумагам, что к нам поступают. В свое время понабрали людей из партийной номенклатуры, вот теперь и расхлебываются. Говорят, больше половины руководящих кресел такими занято.
— Ну, о верхах я судить не берусь, Иван Александрович. Далек от этого. А вот внизу многое меня просто бесит. Со времен ГУЛАГа прошло столько лет, у нас же в колониях, как и раньше, постылая зековская форма. И также, по-моему, заставляют чуть ли не силой петь, когда идешь в строю.
— И все тот же, добавлю, рабский труд по разнарядкам Госплана. Вы правы, Валентин Петрович. Многое нужно срочно менять. Помните вышки вокруг зон, на которых стоят конвойные. Кто эти солдаты? Призывники восемнадцати лет отроду. Ученые давно пришли к выводу, что психика формируется у человека к двадцати одному году. А мы заставляем стоять на вышках мальчишек, у которых в любой момент нервы могут сдать. И сколько уже было таких случаев… Или возьмите эти бессмысленные этапы из конца в конец нашей отчизны-матушки. Взяли вас в том же Краснодаре, а отбывать срок везут аж на Колыму. Зачем, спрашивается. Здесь у тебя родные, близкие, работать есть где.