Идет быстро, походка легкая; увидела, заторопилась, машет рукой. Одной рукой обняла меня, другой Валида, целует, говорит, говорит. Гладит мой живот:
— Как не побоялась, доченка, ехать?
— Ничего, мамочка, доктор разрешил!
Как и я год назад, мама с любопытством осматривается, спрашивает что-то у Валида. Они всю дорогу разговаривают. А я умиротворенно дремлю и думаю:
— Вот теперь я не одна, теперь мама поможет, научит и купать и пеленать. Как хорошо! Засыпаю.
Маме очень нравится арабский дом, и как мне — не очень город — шумно, грязно; гулянья в полутьме ее как-то тревожат — а не страшно? — Не беспокойся, мамочка, шейхи и султаны когда-то давно навели здесь порядок, здесь нет криминала, на улице никто не пристанет.
В магазинах вежливо-предупредительное — мадам?
— Вы что-то хотите, мадам?
— Обратите на это внимание, мадам!
— Не хотите ли присесть, мадам?
И это мадам — очень нравится моей маме. Снисходительно улыбаясь, отвечает — шукран (спасибо). Хочу сразу оговориться, что мама запоминает много арабских слов и даже умудряется как-то беседовать со свекровью. Умора, да и только, смотреть на них, когда они разговаривают.
Но основное время мы, конечно, тратим на подготовку к родам. Сначала собрали пакет с детскими вещами, все прогладили с обеих сторон, аккуратно сложили. — Это будет носить моя кошечка, а этот комбинезончик с крокодильчиком, самый маленький, пойдет ли моей заиньке? А потом мои вещи. Всего немного, все самое необходимое, а получился целый чемодан.
Меня беспокоят две вещи. Первая. Видимо, в машине меня продуло. Кашляю, да так сильно. Надо пить отхаркивающее, таблетки, но боюсь — не повредит ли девочке? Усиленно пью теплое молоко, мед; ну, никак не помогает.
И вторая. Галя и Муна совершенно устранились от домашних дел. А мне жаль свекровь и я все еще изо всех сил помогаю ей. Но как трудно. У мойки, у стола мешает живот, с подносом по лестнице боюсь подниматься — а вдруг споткнусь, упаду?
Мама разом прекратила мои мучения.
— Сиди, — сказала она. Пусть дочки покрутятся. Сижу. Никто не движется с места. Все равно сижу, разговариваю; переглянулись барышни. Встала Муна, пошла готовить кофе. Поели — посуду моет Галя. — Спасибо, мамочка!
10 июля. В 3 часа ночи проснулась — боль внизу живота, пока так, еле ощутимая. Мама поднимается сразу, как чувствует — время пришло! Отправляет меня в душ, помогает переодеться. Валида пока не будим, он тоже дома, взял 3 дня отпуска. Пусть поспит, ему сегодня еще придется покрутиться.
В 7 часов уже хорошие схватки. Проснулся Валид, увидел одетую, испугался: — Уже?
— Да, дорогой, звони, доктору. Доктор спокоен. — Не волнуйся, Наташа, это еще не скоро; первые роды, родишь только часам к 5ти вечера. Будет больно, потом будет очень больно, не бойся, так положено, я буду с тобой. Успокоилась? Ну и молодец!
Я очень ему доверяю и всецело полагаюсь на него. Учился во Франции, уже несколько лет практикует.
В 10 часов едем в родильный дом. С нами едут мама, свекровь, Сильва и Джамиля. По их обычаям роженицу нельзя оставлять одну. Кроме боли, которая то отпускает, то накатывает, помню их веселую, обыденную болтовню.
— Ой, ой, ой, мамочка, помоги!
И мамочка в течение нескольких часов то водит меня по коридору, то массирует спину, то поглаживает бедра, живот.
— Ой, ой, помоги, мамочка! Но и ее массаж уже не помогает — больно! Больно! Помогите же кто-нибудь! Доктор — скоро ли?
Наконец, доктор, берет меня в родзал. Со мной свекровь, Сильва и Джамиля. Как назло, отключают свет, отключаются и вентиляторы. Дышать нечем. Сильва с одной стороны, Джамиля с другой машут на меня юбками. Вроде легче. Доктор сделал стимулирующий укол (Джамиля прежде внимательно осмотрела ампулу, из которой врач набирал лекарство в шприц). Начались роды. Как больно! Навалились на меня врач, медсестра, давят на живот, толкают девочку. У-у-у! Дикая боль! И вдруг облегчение, нет боли, ушла. Все, что потом делает врач со мной: смазывает йодом, подшивает разрезы — это, как комариные укусы по сравнению с предыдущим.
Когда прихожу в себя, вижу крохотного ребенка в руках медсестры. Она вертит маленькое тельце, шлепает его, слышу писк. Доченька! Наблюдаю, как ее купают, одевают, кладут в розовую коляску и увозят. Я отдыхаю. А потом и меня отвозят в палату. Первое, что я сказала! — Не так уж и страшно, рожу еще одного. Все смеются.
Так хочу спать. Но идут и идут родственники — цветы, поздравления. А я хочу спать. Наконец, в 12 часов, все расходятся. Мы остаемся вчетвером: Валид, мама, Диана и я. Увозят и Диану. Мы счастливо молчим, не разговариваем. И я проваливаюсь в сон.