Деревенский люд не мог им простить ни первого, ни второго, да и общительная Любовь Ивановна с высоты своего Тимирязевского образования наверняка учила деревенских баб, как правильно проводить агротехнические работы и поливать огурцы.
Впрочем, это все мои домыслы, а возможно, поселился у них бомж-пьянчушка да и спалил по пьяни чужой дом.
***
Любовь Ивановна смотрела, как Василий Сергеевич с завидным аппетитом ел щи и рассказывала о неприятностях, свалившихся им на голову.
- Ты видел, видел, как они нам дверь испортили? Разрезали сверху донизу?
Василий Сергеевич кивнул головой, давая понять, что он видел, и еще бы не видеть, когда жена ему эту дверь демонстрировала со слезами на глазах, а еще два года до этого долбала ему по темечку, чтобы он обновил обшивку двери.
Он и обновил, а теперь эта новая обшивка была безнадежно испорчена.
- Я уверена, что это или Сашка сделал, или тот его товарищ, который мне нагрубил. Этот Сашка в детстве был такой хороший мальчик, и учится хорошо, я его уважала и никак такого не ожидала.
- Но это наверняка не он, - сказал Василий Сергеевич, - портить двери соседям, на него это не похоже.
- Не он, так его товарищ, а он покрывает. Я хотела узнать, кто родители этого подростка, да разве Зина скажет! А надо бы заставить заплатить их за испорченную дверь. 25 рублей стоит обить двери.
- Не пойман, не вор, - возразил ей муж,╛- а значит, денег нам не видать. Забудь
Любовь Ивановна сбавила тон, но все же добавила:
- Все же я вот уверена, что это именно тот мальчишка. Злобно так огрызался, когда я его стыдила за то, что он на стенах рисует. И никому ведь двери не разрезали, только нам. А если бы просто был хулиган, он много дверей порезал бы. Но разве Зине что докажешь...
***
Года через четыре после этого случая Любовь Ивановна и Василий Сергеевич поменяли квартиру в нашем доме на такую же, но на острове, где квартиры ценились дешевле. Полученную при обмене сумму они хотели постепенно тратить на жизнь в старости.
Надеюсь, что эти деньги у них не пропали при бесконечных наших денежных перетрубациях, реформах и дефолтах в конце прошлого века.
В их квартире поселилась молодая холеная женщина, которой страшно не понравилась убогость нашего подъезда и самой квартиры в панельном доме.
Она работала в банке, о чем и сообщила мне и Тане, когда мы втроем столкнулись на нашей лестничной площадке, мы с Таней обсуждали животрепещущие вопросы текущей жизни, точнее, обсуждали, как выжить, а она вышла из квартиры и присоединилась к нам, кардинально сменив тему разговора. Новая соседка уверила нас, что она здесь ненадолго, и постарается найти что-то получше, чем панельный дом, в общем, была нежно тактична с местными аборигенами в лице Тани и меня.
Мы с Таней переглядывались понимающе и молчали, бедные жительницы панельного дома, которым было не насобирать денег, чтобы переехать во что-то получше, мы и такой квартире были безмерно рады в свое время. Вскоре она съехала, и вместо них поселилась семья: муж с женой и дочкой, они до сих пор живут.
Я встречалась с ними в лифте, он всегда в надвинутой на глаза шапке, мы разговаривали, больше с ним, жена его не была болтушкой, а потом весной произошел комический случай:
Иду я в банк и встречаю возле него молодого симпатичного парня, глаза голубые в ясный весенний день, и парень этот со мной здоровается.
Я отвечаю, внимательно вглядываюсь и говорю:
- Мне кажется, мы не знакомы.
- Как это?- он страшно удивился.
- Да вот не помню я Вас.
- Как не помните, как не знакомы?! Да мы же на одной лестничной площадке живем!
Я, наконец, узнала его.
- Ой, Андрей, это Вы? Да я всегда в шапке Вас видела, а сейчас все лицо открыто, моложе кажешься лет на десять.
Стыдно было мне, что не узнала соседа. Болтала, болтала с ним, сама ведь заговаривала, а тут не узнала.
***
Семен задумал засадить примыкающий к нашему дому стареющий яблоневый сад и пространство между домом и спортивной площадкой соснами. Организовывать народ и выводить его на субботники он не стал, не в его характере это было, а все сделал сам. Осенью привез десятка два сосенок и рассадил рядками
Я очень заинтересовалась вопросом, где он эти сосны взял, и от Натальи узнала, что у него где-то в лесничестве, где хвойные разводили, приятель работал и ему эти сосны подарил.
Семен рассадил сосны, полил, а весной они все как одна дружно засохли.
Другой на месте Семена решил бы, что не судьба, и отступился, но Семен хотел гулять вокруг своего дома с собачкой (он носил ее на руках, боялся, что большие собаки разорвут малютку), и чтобы его внуки и дети и внуки его соседей дышали чистым сосновым воздухом и следующей осенью, повыдергав засохшие деревца, он посадил новые, тоже сосенки.
Не прижились и эти, видимо, не нравился им воздух города Долгопрудного.
Семен посадил следующие, на этот, третий раз, он привез еще и целый лесок березок, и воткнул березки между стареющими яблонями, объяснив мне, что старые деревья засыхают, а молодые тем временем подрастут, и лесок у нас будет.
- Будет где детям побегать, и собак выгулять,- заключил он.
- Семен, - не соглашаюсь я с ним, - а не думаешь ли ты, что дома здесь настроят, и сад наш снесут и твои труды даром пропадут?
- Нет, - говорит Семен в полной убежденности своей правоты, - увидят, какой красивый лесок и оставят его.
- Так ведь план застройки...- пытаюсь я возразить и замолкаю: пусть человек верит, что все будет так, как он мечтает. Да и лифт уже остановился на шестом этаже, Семен выходит, и продолжить разговор нам не удается.
Березки прижились все, и, в конце концов, посаженные возле спортивной площадки сосенки тоже прижились, и хотя березы быстро вытянулись, а сосенки еле растут, но все же зеленеют.
Новый красивый 24-этажный дом в нашем саду спустя лет пять после нашего разговора с Семеном все же выстроили, но березки, который к тому времени были уже настоящими молодыми березами, сохранили, проложили дорожки, выложили их тротуарной плиткой и получился очень уютный маленький парк. Труды Семена были вознаграждены.
Новый дом построили из светлого кирпича, отделка темным-красным, крыша высокая, четырехскатная, цветная, разделенная на секции, отчего кажется, что по крыше дома раскиданы башенки. Ничуть не похож этот красавец дом на костяшки домино.
А наш розовый панельный, всего лишь 9-ти этажный, когда-то горделиво возвышающийся на пригорке, сразу постарел и съежился.
Среди приживших у спортивной площадки сосен Семен поставил лавочку и возле нее два лебедя, вырезанных из автомобильной покрышки. У лебедей длинные вытянутые к небу шеи и приподнятые крылья: такое впечатление, что сейчас взлетят. Настоящее произведение искусства, лучших лебедей из покрышек я не видела.
***
Мысленно брожу по этажам, заглядываю в чужие квартиры, закидываю удочки, ловлю соседей, проживающих под одной крышей со мной, на крючок своей памяти.
Иногда много лет подряд здороваешься с соседями, а жизнь их раскрывается пред тобой совершенно неожиданно.
Я встречала в лифте кареглазого мальчика, постарше Димки с Мишей, и мальчик здоровался не буркающим "здрасте", а выговаривал вежливо полностью, без всяких сокращений " Здравствуйте".
Немолодой мужчина, хмурый и не очень-то улыбчивый, копал огород в саду под окнами, там же построил сарай и держал в нем кур. Он на шестом этаже выходил и в ту же сторону сворачивал, что и мальчик, и пришлось понять, что он отец мальчишки. Обращаясь к нему, Наталья звала его по имени, Андрей, хотя он был старше.