– Перезвоните через десять минут. А пока двигайтесь, не оставайтесь на одном месте.
19
Рим
Сирены уже смолкли, однако голубые огни «мигалок» полицейских машин растянулись едва ли не на всю виа Джоберти. Выйдя из пансионата, Ахилл Бартолетти огляделся и, заметив автомобиль Карло Касагранде, подошел к нему и опустился на заднее сиденье.
– Ваш киллер дьявольски хорошо стреляет, генерал. Надеюсь, ему не удастся подобраться к святому отцу.
– Есть убитые?
– Четыре карабинера. Еще шестеро получили ранения.
– Боже, – пробормотал Касагранде.
– Боюсь, это еще не все – пострадал также детектив государственной полиции по имени Алессио Росси. Судя по всему, он находился в комнате убийцы, когда туда ворвались карабинеры. По неизвестным причинам Росси пытался уйти вместе с ним.
Касагранде изобразил удивление. Тон, которым Бартолетти задал следующий вопрос, показал, однако, что представлению не хватило убедительности.
– Вы уверены, генерал, что рассказали мне об этом деле все?
Касагранде твердо встретил недоверчивый взгляд Бартолетти и медленно покачал головой.
– Я рассказал вам все, что знаю, Ахилл.
– Понятно.
Старый генерал постарался сменить тему:
– В каком состоянии Росси?
– Боюсь, он тоже убит.
– Кто его убил? Израильтянин?
– Нет, похоже, его застрелили карабинеры.
– Нашли что-нибудь в комнате?
– Только смену белья. Никаких бумаг. Никаких документов. Повторяю, он очень хорош.
Касагранде перевел взгляд на открытые окна второго этажа пансионата. Он надеялся, что дело удастся уладить тихо. Теперь приходилось подстраиваться под изменившиеся обстоятельства.
– Судя по всему, этот израильтянин – настоящий профессионал.
– С этим вашим выводом трудно не согласиться.
– Что касается Росси, то, возможно, он был как-то вовлечен в заговор.
– Возможно, – уже без особой уверенности протянул Бартолетти.
– В любом случае, надо сделать все, чтобы не дать израильтянину ускользнуть из Рима.
– В его поисках уже заняты более сотни полицейских.
– В Риме он надолго не останется. Постарается выбраться из города при первой возможности. На вашем месте я бы перекрыл выходы. Взять под наблюдение железнодорожные вокзалы, автобусные станции…
На лице Бартолетти появилось недовольное выражение – ему явно не нравилось, что с ним обращаются как с новичком, нуждающимся в инструкциях по поимке преступника.
– Боюсь, генерал, это дело касается теперь не только Ватикана. В конце концов, убиты пять итальянских полицейских, и убиты они на итальянской земле. Мы будем вести расследование так, как сочтем необходимым, и уведомим службу безопасности Ватикана о развитии событий, если в том возникнет необходимость.
Ученик ополчился на учителя, подумал Касагранде. Что ж, подобный поворот в природе всех отношений такого рода.
– Конечно, Ахилл, – примирительно сказал он. – Я вовсе не собирался вас поучать.
– Я так и понял, генерал. Но я бы не питал больших надежд на то, что израильтянин просто исчезнет. Лично мне очень хотелось бы знать, что делал в его комнате инспектор Росси. Думаю, вам бы тоже этого хотелось.
Не дожидаясь ответа, Бартолетти вылез из машины и зашагал прочь. Шофер Касагранде посмотрел в зеркальце.
– Возвращаемся на виа Пинчиана, генерал?
Касагранде покачал головой:
– Нет, едем в Ватикан.
В сувенирном киоске возле Форума Габриель купил синюю трикотажную куртку с капюшоном и вышитой на груди надписью «Вива, Рома!». Зайдя в общественный туалет, он снял рубашку, затолкал ее в корзину для мусора и только тогда заметил, что ранен – пуля прошла по касательной, оставив кровавую борозду под мышкой. Вытерев кровь туалетной бумагой, он осторожно натянул новую куртку. «Беретта» Росси все еще оставалась за поясом. Выйдя на улицу, Габриель осмотрелся и повернул на север, к пьяцца Навона.
Десять минут уже прошли, и он позвонил по «горячей» линии. Трубку сняла та же женщина, которая направила его к церкви Санта-Мария делла Паче. Внутри, возле исповедальни, Габриеля будет ждать мужчина в светло-коричневом пальто со сложенной газетой «Оссерваторе Романо». Агент даст дальнейшие инструкции.
Главное, что требовалось сейчас от Габриеля, – это позаботиться о тех, кто придет ему на помощь. Нужно убедиться, что он не приведет их в западню. Петляя по узким улочкам и переулкам Чентро Сторико, Габриель смешивался то с неспешно бродившими туристами, то с простыми римлянами, постоянно держась подальше от наиболее оживленных мест. Издалека все еще доносился вой полицейских сирен, но он уже наверняка знал, что его не «ведут».
По пьяцца Навона парами расхаживали карабинеры. Габриель опустил на голову капюшон и присоединился к группе зрителей, собравшихся возле фонтана, где какой-то парень играл на классической гитаре. Осмотревшись, он заметил, что северная сторона площади свободна от патрулей, и направился к входу в церковь. На ступеньках сидел нищий. Габриель проскользнул мимо и вошел через открытую дверь.
Его встретил запах фимиама. И сразу вспомнилась Венеция. Тишина и покой церкви Святого Захарии. Всего две недели назад он мирно реставрировал одно из самых замечательных творений великого мастера, сокровище не только Венеции, но и всей Италии. Теперь же на него охотится вся полиция Рима. Суждено ли ему когда-нибудь вернуться к прежней жизни?
Габриель замедлил шаг перед сосудом со святой водой, но все же прошел мимо и двинулся вперед по главному проходу. Перед поминальными свечами стояла на коленях пожилая женщина. Напротив двери в исповедальню сидел на скамье мужчина в светло-коричневом пальто. Рядом с ним лежала сложенная вдвое газета «Оссерваторе Романо». Габриель опустился на скамью.
– У вас кровотечение, – сказал мужчина в пальто. Действительно, левая сторона куртки потемнела от крови. – Врач нужен?
– Нет, все в порядке. Давайте уйдем отсюда.
– Не со мной. Я лишь передам инструкции.
– Куда мне идти?
– Возле церкви увидите серебристый мотоцикл «БМВ». На мотоциклисте красный шлем.
Габриель вышел из церкви. Мотоцикл стоял на указанном месте. Увидев его, мотоциклист включил мотор. Габриель перекинул ногу через заднее сиденье и обхватил своего спасителя за талию. В следующее мгновение они уже влились в поток машин, двигавшихся в направлении реки.
Габриелю не потребовалось много времени, чтобы понять: агент на мотоцикле – женщина. На это указывали изгиб бедер под облегающими джинсами, узкая талия и выбившиеся из-под шлема волосы. Они были вьющиеся и пахли жасмином и табаком. Почему-то этот запах показался ему знакомым.
Они мчались по набережной Тибра. Справа виднелся купол собора Святого Петра, возвышающегося над Ватиканским холмом. Когда переезжали через реку, Габриель бросил в воду пистолет Росси.
Дорога уходила к холму Яникул. На пьяцца Черезе они свернули на круто уходящую вверх улицу, застроенную небольшими жилыми домами и обсаженную пиниями. Мотоциклист сбросил скорость у старого палаццо, перестроенного в жилой дом. Женщина выключила мотор, и они, вкатившись под арку, остановились в тихом, темном дворике.
Вслед за женщиной Габриель вошел в фойе и поднялся на второй этаж. Она открыла дверь и втащила его за собой в полутемную прихожую. Потом сняла кожаную куртку и шлем. Волосы рассыпались по плечам. Она включила свет.
– Ты?
Девушка улыбнулась. Это была Кьяра, дочь раввина из Венеции.
Сотовый телефон на столике в номере парижского отеля запищал уже во второй раз за вечер. Эрик Ланге поднес его к уху и молча выслушал рассказ Рашида Хусейни о перестрелке в пансионате «Абруцци». Очевидно, Касагранде все же знал об Аллоне, но вместо того, чтобы поручить работу одному профессионалу с пистолетом, понадеялся на толпу некомпетентных полицейских с автоматами, которые, как и следовало ожидать, устроили настоящий бой. Другой возможности разделаться с израильтянином могло и не представиться.
– Что ты делаешь сейчас? – спросил Ланге.
– Ищу его вместе с половиной полиции Италии. Но шансов на успех немного. Израильтяне умеют вытаскивать своих из трудных ситуаций.
– Умеют, – согласился Ланге. – У израильской резидентуры сегодня, наверное, горячий денек. Аллон подкинул им работы.