– Конечно! – коротко и резко, словно вопрос показался ему богохульным, бросил Бриндизи. Впрочем, уже в следующую секунду выражение его лица и тон смягчились. – Вы устали, Карло. Это дело было слишком долгим и тяжелым для всех нас. Но выход есть, и скоро все будет кончено.
– Но какова цена, ваше преосвященство? Не слишком ли она велика для нас? Для церкви?
– Это он хочет уничтожить церковь. Я же хочу ее спасти. На чьей вы стороне?
Касагранде колебался недолго.
– Я на вашей стороне, ваше преосвященство. И на стороне Святой Матери Церкви.
– Я в вас не сомневался.
– Еще один вопрос. Собираетесь ли вы сопровождать святого отца в синагогу? Мне бы не хотелось, чтобы вы находились рядом с ним, когда все случится.
– Когда святой отец задал мне этот же вопрос, я ответил, что простуда не позволит мне быть в пятницу вместе с ним.
Касагранде схватил руку кардинала и припал к ней губами. Прелат вытянул два длинных, тонких пальца и перекрестил его лоб. В его глазах не было ни любви, ни тепла, только холод и решимость. Так прощаются с покойником.
Кардинал уехал первым. Касагранде и Роберто Пуччи остались в саду.
– Не надо быть мудрецом, чтобы понять: душа у вас к этому делу не лежит. Верно, Карло?
– Только сумасшедший будет в восторге от возможности убить папу.
– Что вы намерены делать?
Касагранде посмотрел под ноги. Перевел взгляд на сгибающиеся под ветром кипарисы. Он знал, что ступил на путь, который приведет его к гибели.
– Поеду в Цюрих. Надо нанять убийцу.
26
Вена
Офис Эли Лавона напоминал командный бункер отступающей армии. На столах валялись папки, на стене болталась криво повешенная карта. В пепельницах дымились недокуренные сигареты, а мусорную корзину переполняли коробки, бумажки, пластиковые стаканы и объедки. Стопку книг венчала чашка с остывшим кофе. В углу бесшумно работал позабытый всеми телевизор.
Судя по всему, Лавон ожидал их. Он открыл дверь еще до того, как Габриель успел поднести руку к кнопке звонка, и втащил их в прихожую, как гостей, опоздавших на ради них же устроенную вечеринку. Помахав факсом с письмом сестры Регины, Эли засыпал Габриеля вопросами.
Где ты это нашел? Зачем вернулся в Мюнхен? Ты знаешь, какой устроил переполох в Конторе? Знаешь, что тебя ищут? Боже, Габриель, ну и напугал же ты нас!
Шамрон не сказал ничего. Пережив немало катастроф, он знал, что в свое время узнает все необходимое. Пока Лавон бранил Габриеля, старик расхаживал по комнате перед выходящими во двор окнами. Глядя на его отражение в пуленепробиваемом стекле, Габриель видел другого Ари Шамрона, более уверенного и молодого. Шамрона Непобедимого.
Габриель устало опустился на диван и положил на заваленный папками кофейный столик конверт, полученный от фрау Ратцингер. Кьяра села рядом с ним. Лавон надел очки, которыми пользовался, когда читал, и осторожно извлек содержимое: фотокопию двух листов машинописного текста. Стоило ему взглянуть на фотокопию, как кровь отхлынула от щек, а пальцы задрожали. Он бросил взгляд на Габриеля и покачал головой:
– Невероятно. – Лавон протянул листы Шамрону. – Думаю, босс, вам стоит посмотреть на это.
Шамрон остановился, взглянул на верхние слова и продолжил поход по комнате.
– Прочитай мне его, Эли, – сказал он. – И пожалуйста, на немецком. Я хочу услышать это на немецком.
Рейхминистерство иностранных дел
Кому: оберштурмбанфюреру СС Адольфу Эйхману, РСХА IV В4
От кого: от унтерстатс-секретаря Мартина Лютера, Абтайлунг Дойчланд.
Относительно политики Святого престола в еврейском вопросе.
Берлин, 30 марта, 1942.
64 – 34 25/1
Моя встреча с его преосвященством епископом Себастьяно Лоренци, состоявшаяся в монастыре Святого Сердца в Северной Италии, завершилась полным успехом. Как вам известно, епископ Лоренци является главным специалистом по отношениям между Германией и Святым престолом. Он является также членом ортодоксального католического общества «Крус Вера», с самого начала оказывавшего большую помощь национал-социалистскому движению. Епископ Лоренци весьма близок к святому отцу и общается с ним практически ежедневно. Они вместе посещали Грегорианский колледж, и епископ сыграл важную роль в ходе переговоров по конкордату, заключенному между рейхом и Святым престолом в 1933 году.
Мне уже приходилось тесно сотрудничать с епископом в течение некоторого времени. На мой взгляд, Лоренци полностью разделяет нашу политику по отношению к евреям, хотя, по понятным причинам, не может заявить об этом вслух. Епископ маскирует свою позицию по данному вопросу теологическими формулировками, но порой проговаривается, что считает евреев не только социально-экономической угрозой, но и еретиками и смертельными врагами церкви.
В ходе встречи, проходившей в весьма приятной обстановке в монастыре, расположенном на берегу озера Гарда, мы обсудили различные аспекты нашей политики в еврейском вопросе, а также то, почему она должна продолжаться, не встречая препятствий. На моего собеседника произвело сильное впечатление предположение, что провал этой политики может привести к созданию еврейского государства на Святой земле. Для подкрепления этой точки зрения я цитировал положения вашего меморандума 1938 года, в котором вы доказываете, что появление еврейского государства в Палестине приведет к усилению могущества мирового еврейства, так как позволит этому миниатюрному образованию рассылать своих эмиссаров по всему миру. Таким образом, в политическом отношении евреи сравнятся с католиками, чего отец Лоренци допустить не может ни при каких обстоятельствах. И конечно, ни епископ, ни святой отец не желают установления еврейского контроля над христианскими святынями.
Я ясно дал понять, что любой протест папы против проводимых в настоящее время облав и депортаций будет рассматриваться как прямое нарушение условий конкордата и окажет самое негативное влияние на нашу политику в еврейском вопросе. Лоренци лучше многих других понимает, как важна позиция Святого престола, и готов сделать все, чтобы папа молчал. Полагаю, что, опираясь на поддержку епископа Лоренци, папа сумеет противостоять давлению, оказываемому на него нашими врагами, и сохранит позицию строгого нейтралитета. На мой взгляд, нашим интересам в Ватикане ничто не угрожает, так что ожидать какого-либо значительного противодействия нашей политике по отношению к евреям ни со стороны Святого престола, ни со стороны католиков, проживающих на подконтрольных рейху территориях, не приходится.
Шамрон перестал расхаживать и остановился перед окном, словно разглядывая в нем самого себя. Потом достал сигарету и долго ее прикуривал. Габриель знал – он думает, и, как всегда, думает на четыре хода вперед.
– Мы давненько не виделись, – проговорил старик. – И прежде чем двинемся дальше, я хочу узнать, как эти документы попали к тебе.
Габриель начал рассказ, а Шамрон снова зашагал по комнате, продолжая следовать своим, одному ему известным маршрутом. Габриель рассказал о встрече в Лондоне с Питером Мэлоуном и о том, при каких обстоятельствах узнал о смерти репортера. Он рассказал о встрече с инспектором Алессио Росси в римском пансионате «Абруцци» и о перестрелке, в результате которой Росси и четверо карабинеров были убиты. Он рассказал о своем решении захватить яхту и продолжить расследование вместо того, чтобы возвращаться в Израиль.
– Ты забываешь кое о чем, – прервал его Шамрон. Старик говорил с нехарактерной для него мягкостью, как будто обращался к детям. – Я видел отчет Шимона Пацнера. Из него следует, что после того, как вы покинули конспиративную квартиру, за вами последовала бежевая «ланчия» с двумя мужчинами. Группа прикрытия разобралась с «ланчией», после чего вы уже без помех проследовали до берега. Это так?
– Что касается меня, то лично я никого не видел. Знаю только то, что сказал мне Пацнер. Возможно, люди в «ланчии» действительно вели наблюдение за нами, а может, они были обычными римлянами, спешившими на ужин и попавшими в совсем не нужный им переплет.
– Может быть, но я в этом сильно сомневаюсь. Видишь ли, вскоре после того эпизода бежевая «ланчия» была обнаружена неподалеку от железнодорожного вокзала. За рулем сидел палестинец Марван Азиз, человек, которого мы знаем как агента разведки ООП. Кто-то убил Азиза, выстрелив в него трижды. И кстати, задний бампер «ланчии» оказался изрядно помятым. Марван Азиз был одним из тех двух мужчин, которые «вели» вас от конспиративной квартиры. Интересно, куда подевался второй? И не он ли застрелил Азиза? Впрочем, я отвлекся. Продолжай, пожалуйста.