— О, вау, - вздохнула она. — Ты, гм ... выглядишь очень красивым. В этом смокинге. - Нижняя часть тела Тревиса так сильно отреагировала на хрипловатое звучание её голоса, доказательство того, что он ей нравится, что он мог только стоять и дышать.
— Тебе не нравится платье, - сказала она, проводя руками по передней части платья. — Я знаю, что должна быть невинной девушкой из маленького городка, которая спасла тебя от развратной жизни, но они не делают достаточно красивых платьев для этого.
— Джорджи.
— Я пробовала одно с более высоким вырезом, но у меня не было подходящего бюстгальтера, поэтому бретельки выглядывали по бокам и...
— Ты выглядишь чертовски идеально. Ты идеальна.
Беспокойство в её глазах рассеялось. — Спасибо, Тревис. - Её рот открылся. — Это лимузин?
— Да. - Тревис переступил порог и завел Джорджи в дом, захлопнув за собой дверь. Он не останавливался, пока её задница не ударилась о стол в прихожей, отчего она задыхалась и гремела безделушками. — Слушай сюда, - прохрипел он ей в рот. — Ты будешь рядом со мной всю ночь.
Её пальцы вцепились в его пиджак, словно не могли ничего поделать, и ему захотелось, чтобы она просто сорвала его и забралась на него, к черту званый ужин. — Что случилось? - Она неуверенно поцеловала его в подбородок. — Ты нервничаешь?
— Нет. - Тревис повернул голову и поймал её рот в поцелуе. Поцелуй должен был быть коротким, но она откинула голову назад, и он набросился на неё, разжимая её губы и потирая языки. — Нет, я просто не уверен, о чем я думал. Этот план. Этот... выставить тебя напоказ, чтобы получить работу. - Его большие пальцы погладили впадины на её скулах. — Мне это не нравится. Я не думал так далеко наперед.
Она дышала с закрытыми глазами. — Люди постоянно делают такие вещи.
— Поверь мне, я знаю. Вот почему с тобой это кажется неправильным.
Эти зеленые глаза открылись. — Я не понимаю.
Тревис искал нужные слова. Такие, которые не выдали бы его борьбу за то, что сегодняшний вечер - это конец. Но рот Джорджи отвлек его, и всё, что получилось, было правдой. — Я не хочу выставлять тебя напоказ. Я не хочу... выставлять нас напоказ.
Пульс на её шее заметно подскочил. — Нас?
С другой стороны двери водитель лимузина посигналил. Легкий сигнал, призванный дать ему понять, что если они не уедут сейчас, то не успеют вовремя. И слава Богу за этот гудок, верно? Он уже собирался сказать Джорджи, что хочет, чтобы их отношения продолжались не только сегодня. Что он хочет, чтобы всё было по-настоящему. Хотел иметь право целовать её, приглашать на свидания, сидеть рядом с ней на семейных ужинах. Трахать её в следующей стратосфере, брать её на пробежки, появляться, когда она выступает на днях рождения, и, самое главное, говорить другим мужчинам, чтобы они держались подальше. Хотел иметь право делать это в любое время, в любой день недели.
Нелепо.
Он не знал ничего о том, как быть чьим-то парнем. Господи. "Парень" звучало гораздо точнее, чем "вещь". Когда её сладкое тело прижималось к нему, собственничество струилось в его крови, они были настолько далеки от вещи, что он почти рассмеялся. Почти. Он был слишком встревожен ультиматумом, который сам себе поставил. Он не мог быть просто её бессрочной интрижкой - она заслуживала большего. Перспектива отпустить её заставляла его чувствовать себя погруженным в зыбучие пески, но она заслуживала того, кто имел здоровый взгляд на обязательства. Брак. Он не был таким человеком. Он никогда, никогда не станет таким мужчиной.
Попрощаться сегодня вечером или попросить Джорджи о большем. Это были его единственные два варианта.
— Тревис?
Понюхав напоследок её волосы, он отошел. — Нам пора идти.
Джорджи внимательно осмотрела его на мгновение и кивнула, позволив ему открыть дверь, чтобы они могли выйти на крыльцо, а затем повернулась и закрыла дверь. Несмотря на напоминание себе, что они с Джорджи не могут быть вместе, он поймал себя на том, что держал её за руку во время прогулки к лимузину, регистрируя её румянец, её тихий "О Боже, о Боже", когда она поняла, что соседи смотрят на неё. Порыв летнего ветра провел прядью волос по её губам, и он чуть не споткнулся на тротуаре, где он заканчивался.
Боже, она была великолепна.
Несмотря на то, что Тревис не мог перестать смотреть на неё, во время поездки в Олд-Уэстбери между ними возникло определенное напряжение. Тем не менее, он продолжал держать её за руку, как будто отпустив её, он заставит время идти быстрее. Они молчали, сидя лицом вперед на заднем сиденье, и полчаса ехали по Северному государственному парковому шоссе, прежде чем Тревис не выдержал расстояния и перетащил Джорджи на свои колени. Она согласилась без протеста, подставив голову под его подбородок и вздрогнув.