— Ты была там потрясающей, - сказал он ей в шею. — Они устали, а ты их мотивировала. Ты была лидером.
Её сердце сжалось. — Я обещала им, что они помогут мне убить Кристин. - Смех Тревиса был таким искренним, что она подумала, не показалось ли ей, что он выглядит усталым. — Ты поцелуешь меня, несмотря на то, что я вся в грязи сомнительного происхождения?
Его рот нашел её рот и дразняще прижался к ней. — Я никогда не видел тебя красивее, - прошептал он. — То, как ты улыбалась там. Как ты улыбаешься сейчас...
Решение признаться, отсутствие бремени. Это должно было отразиться на её лице. — Тревис, я должна поговорить с тобой.
— Мне тоже нужно с тобой поговорить, Джорджи. - В его глазах снова появилось беспокойство, от которого у неё сжался живот, но его рот продолжал пробовать её отвлекающие поцелуи. — Мы можем пойти куда-нибудь...
— Тревис. - Голос Стивена прорвался сквозь персонализированный туман, окружавший их. — Как насчет того, чтобы отпустить мою сестру?
Челюсть Тревиса сжалась в кулак. — Не сейчас. Пожалуйста, не делай этого сейчас.
— Ты не оставил мне выбора.
— Я могу всё прояснить, - сказал он, бросив взгляд на её брата. — Только позволь мне сначала поговорить с ней. - Тревис снова повернулся к ней лицом, столкнув их лбами. — Ах, малышка. Я облажался. Это будет плохо. Просто пообещай, что дашь мне шанс всё объяснить.
Дыхание Джорджи участилось, заскрежетав по барабанным перепонкам. Это казалось плохим. Чтобы быть объективной, Джорджи опустилась на землю и отстранилась от Тревиса, когда он попытался притянуть её обратно в колыбель своего тела. — Что объяснить? - Подняв подбородок, она перевела взгляд на оскалившегося Стивена. — Что происходит?
Поведение Стивена стало нервным - и тогда Джорджи начала по-настоящему пугаться. Она редко видела своего брата кроме как уверенным в себе, особенно с тех пор, как они вступили во взрослую жизнь. — Когда Тревис заступился за тебя за ужином, он был прав. Ты заслуживаешь лучшего. Я понял, что относился к тебе не так, как следовало, и мне очень жаль. И теперь я просто хочу поступать с тобой правильно. Я хочу, чтобы это не означало причинить тебе боль, - закончил Стивен хрипловатым голосом. — Я просто подумал... когда он пришел ко мне по поводу ваших отношений, мне показалось, что я увидел в нем изменения.
Бетани вскочила рядом с Джорджи. — Что это за саммит с серьезным лицом?
Забетонированная Джорджи игнорировала свою сестру. — Продолжай. - Её брат глубоко вздохнул. — Всё это было для него фальшивкой. Он встречался с тобой, чтобы получить работу комментатора. Ничего из этого не было настоящим.
Облегчение обрушилось на голову Джорджи, как цемент. — О Боже. Ладно, Стивен. Нам нужно о многом поговорить. Сейчас не время, но у нас с Тревисом были свои причины встречаться. Сначала. - Она сжала руку Тревиса. — Это очень сложно, но, пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю, что это реально.
Стивен не переставал хмуриться. — Я слышал то, что слышал, Джорджи. Вчера вечером он назвал тебя ребенком. Сказал, что использовал тебя в своих целях. Я удивлен не меньше, чем ты.
— Джорджи, посмотри на меня, - умолял её Тревис. — Я был полным дерьмом, когда говорил это.
Джорджи не могла оторвать глаз от брата. Это было ещё не всё. От предчувствия её руки и ноги словно затекли, губы онемели.
— Когда Тревис сказал мне, что вы встречаетесь, я попросил его отступить, чтобы ты не пострадала, - сказал Стивен, проведя рукой по лицу. — Я думал, он оставит тебя в покое, если я скажу ему, что ты была влюблена в него с самого детства. Но он не оставил. Он... Я не могу в это поверить, но он использовал это. Он назвал тебя ребенком, с детской влюбленностью.
Кровь отхлынула от неё. Она не могла дышать.
— Какого черта, Стивен? - пробормотала Бетани.
По какой-то причине Тревис назвал её ребенком, и это было самым сильным ударом. Сколько раз он своими словами и поступками доказывал обратное? Что-то в этом откровении было не совсем правильным, но она была слишком поглощена ужасом, чтобы понять, что именно.
— Влюбленный ребенок. Значит, ты всё это время знал о моих чувствах? - прошептала Джорджи. — Бедная маленькая Джорджи. Боже, тебе должно быть было так плохо со мной.
В её голове пронеслись образы последних двух недель. Тревис над ней, его рот открыт для стона. Тревис, открывающий в полотенце коробку с едой на вынос и подмигивающий ей через всю кухню. Утро на бейсбольном поле, когда он снова взял в руки биту. Было ли что-нибудь из этого реальным? Её желудок сжался, резкие толчки боли пронзили грудную клетку. Нашли свою цель.