Однако искушение поступить именно так было очень сильным. Боже. Какой же дурой она была. Она была слепа, не знала, что её секреты не были секретами. Что человек, который поощрял её, не думал, что она достаточно умна, чтобы знать свое собственное сердце.
Как он мог так крепко держать её в своих объятиях всю ночь, зная, что её чувства намного превосходят его собственные? Как он посмел. Как он посмел дать ей какую-то иллюзию, которую не собирался поддерживать.
Несмотря на всё это, она нуждалась в нем. Половина её души чувствовала себя разорванной.
В миллионный раз она закрыла глаза и вспомнила поцелуи, объятия, смех, игру в бейсбол под дождем. То, что она чувствовала к Тревису, было здесь с самого начала, ясно как день. Джорджи могла бы стараться не подавать виду, но это было неотъемлемой её частью. Каждый момент их совместной жизни она выражала эту любовь. Подбрасывала остатки еды, подбадривала его, бросала еду ему в голову. В её сердце было создано дополнительное отделение для любви к Тревису Форду. Тот факт, что он был свидетелем этого и продолжал сомневаться, делал эти чувства недействительными.
Тело Джорджи двигалось с ужасной вялостью, когда она вылезла из машины, стараясь не споткнуться о собственные ноги на кирпичной дорожке. Высокие каблуки были не самой лучшей идеей, учитывая, что её ноги не работали должным образом. Как и вся Джорджи, её конечности двигались вяло. Её рука поднялась к дверной ручке, словно погруженная в банку с вазелином.
Дверь распахнулась прежде, чем она успела сделать это, и Джорджи потеряла равновесие, бросившись вперед. Бетани и Рози поймали её, и простой человеческий контакт вызвал в ней ударную волну печали.
— Я не в порядке.
— Я знаю, милая, - сказала Бетани, помогая ей выпрямиться и снова обнимая её. Но не раньше, чем она смогла как следует рассмотреть лицо Джорджи. — Вот черт. Не беспокойся. У меня наверху есть бутылочка консилера, который может скрыть пятна на гребаной корове.
Рози потерла круг на спине. — Как насчет того, чтобы выпить?
— Нет, спасибо. От этого будет только хуже. - Она отстранилась от сестры. — Может, просто полстакана буквально чего-нибудь?
— Я возьму несколько стаканов и бутылку и встречу вас наверху, - сказала Бетани, окончательно сжав её плечо. — У нас более чем достаточно времени, прежде чем все придут.
Джорджи и Рози поднялись наверх и направились в ванную комнату Бетани. Она села на край ванны, мгновенно успокоившись благодаря роскошным кремовым обоям в полоску и соответствующим пушистым полотенцам. Маленькие выемки в стене, где мерцали свечи, источали сияние и аромат груши и фрезии. В детстве Бетани всегда жаловалась на то, что ей приходится делить ванную комнату с братом и сестрой, и поклялась, что когда-нибудь у неё будет свой собственный дворец для купания. Миссия выполнена. Добавьте сюда мини-холодильник, и можно будет жить.
— Я знаю, что у тебя сейчас все мысли наперекосяк, - мягким голосом сказала Рози, элегантно прислонившись к стене. — Но... Джорджи, я не могу выразить тебе свою благодарность. Сегодня рано утром мы достигли цели по сбору пожертвований. Для ресторана.
— Что? - Джорджи задохнулась, грозовые тучи расступились. — Не может быть. Боже мой, Рози. Это фантастика. - Она выскочила из ванны, обхватив подругу обеими руками. —Конечно, ты достигла цели, как только об этом пошла молва.
— Я не могу в это поверить, - прошептала Рози. — Я не могу поверить, что многие хотят прийти в мой ресторан. Достаточно, чтобы положить деньги туда, где они едят.
— А я могу в это поверить, - сказала Джорджи, отстраняясь. — Впереди много работы.
Рози выдохнула. — Да.
— Мы поможем тебе, - сказала Бетани с лучезарной улыбкой, входя в ванную, балансируя подносом с шампанским и тремя бокалами. — Это поможет мне чувствовать себя менее виноватой, когда я надену на вас двоих каски для демонстрационного дня. - Повернув запястье, она откупорила пробку. — Я получила дом.
Джорджи повернулась к сестре. — Ты… как? - От переизбытка эмоций за один день её смех был водянистым, но удовольствие было искренним. — Стивен сдался?
— Нет. - Бетани толкнула Джорджи обратно на край ванны и протянула ей бокал шампанского. — Тревис Форд передал мне ключ от дома своего детства. Дал мне разрешение перевернуть и продать его, свободно и чисто.
Услышать его имя вслух – было как удар в грудь. Всё, что она могла делать, это сидеть и вдыхать, выдыхать, вдыхать, выдыхать. Что он сделал? — Я не понимаю, - наконец прошептала она. — Зачем он это сделал?