— Хорошо. - Он покачал головой. — Нет. Отлично.
Она крепче прижалась к нему, чувствуя, что они идут, но ей было всё равно, где они окажутся, лишь бы он держал её в своих объятиях. При воспоминании об их утреннем разговоре о желании её прикосновений плотина внутри Джорджи раскололась посередине и прорвалась наружу. Она слизала струйки дождя с его шеи. Её бедра зудели от желания забраться повыше на бедра Тревиса, и она позволила им это сделать, а затем вцепилась пальцами в воротник его рубашки, чтобы удержать его на месте для поцелуя.
— Черт побери, Джорджи.
— Что?
— Спасибо. - Его глаза пробежались по её лицу, а пальцы погладили бок. — Как ты это делаешь? Ты... принимаешь меня. Именно таким, какой я есть. Но ты всё равно меняешь меня к лучшему.
Я люблю тебя. Вот как. Она не могла сказать это вслух, поэтому наклонилась для поцелуя.
Когда их рты соединились, это был не просто поцелуй. Это была благодарность и адреналин. Волнение, поддержка и любовь. И это было неистовое, пропитанное дождем великолепие. Джорджи так глубоко погрузилась в поцелуй, что не сразу поняла, что они находятся в блиндаже, пока Тревис не упал на скамейку, её ноги всё ещё обвивали его талию, а их лица были всего в сантиметре друг от друга. Дыхание было тяжелым. Смена позиции привела к тому, что её ноющий центр опустился на эрекцию Тревиса, ввергнув её в глубокую пучину вожделения. Она вцепилась в его широкие плечи и стала подниматься и опускаться на твердую плоть, подбадриваемая его едким ругательством.
— Пожалуйста. Пожалуйста, малышка. Не трись по мне этой маленькой штучкой, пока не снимешь штаны, - прорычал он ей в рот. — Мне нужна эта киска.
— Ты можешь получить всё, что хочешь, - сокрушенно прошептала она, погружаясь в то пространство сознания, которое делало её самой сексуальной. Позволить Тревису выставить свои потребности на показ, чтобы она могла стать той, кто позаботится о них. И после прошлой ночи она знала, что отдача приведет к тому, что Тревис будет поклоняться ей в ответ. Отдавать до тех пор, пока его тело больше не сможет. Обещание этого заставляло её ещё сильнее желать удовлетворить его голод. — Скажи мне, чего ты хочешь.
Энергия Тревиса переключилась, и он с резким возгласом поднял её со своих колен, спустив штаны для йоги и практичные белые трусы-бикини. Обнажив её раскрасневшуюся киску. Со стоном он опустил передний пояс своих шорт, доставая свое толстое возбуждение, поглаживая его один раз своей большой рукой - не отрывая от неё глаз. — Встань на колени и пососи этот член.
Джорджи наклонилась, её ноги потеряли способность удерживать её в вертикальном положении. Она поймала себя на двух мощных, покрытых волосами бедрах, её лицо оказалось на одном уровне с коленями Тревиса. Его запах был землистым и мужским, мускусным от их бега - и, черт возьми, если бы это не возбуждало её ещё больше. Грязь. Её голые колени в грязи, пот ещё остывал на их коже, а завеса дождя плотно закрывала их в темноте. Это было неправильно и запретно, и она жаждала этого.
Тревис протянул руку, проведя большим пальцем по складке её губ. — Дай мне сладкое место, куда можно положить его.
Она столько раз представляла себе этот сценарий. Довести Тревиса до боли своим ртом, а затем облегчить его. Такая сила в том, что она стоит на коленях. Её стойка расширилась в грязи, бедра наклонились, желая привлечь его взгляд. Переведя дух для храбрости, она обхватила руками румяное основание его эрекции, её рот сомкнулся над головкой в затяжном порыве, её хватка закрутилась, как блокирующий механизм, как она видела на видео у женщин.
— О. Черт, - прохрипел Тревис, его бедра дернулись, ноги поднялись и упали обратно в грязь. — Полегче, Джорджи, детка. Господи. У тебя такой охуенный рот.
Полегче? Легче сказать, чем сделать. Его вкус, соленый и сырой, проник в её горло, и она не могла насытиться. Его волосы щекотали ей запястья и щеки, когда она погрузилась в него для очередного сильного сосания, её правая рука оживленно заработала. Струя жидкости попала на её язык, и она застонала, забирая его глубже, стремясь к большему.
— Горячий, влажный маленький ротик. Ты убиваешь меня этим. - Тревис с криком поднялся на ноги, положив одну руку ей на затылок, а другой обхватив стропило скамейки. Его бедра сгрудились по обе стороны от её лица, половина его гладкого тела погрузилась в её рот. Он повернул бедра назад, выпустив из её рта всё, кроме кончика своего возбуждения, а затем снова медленно, глубоко вошел в неё, её губы растянулись вокруг его плоти. — Это твой предел, малышка?