— Может, чтоб не ждать впустую, пройдемся по тексту? — неожиданно предложил он.
— Зачем, если Виктор поменял текст?
— Ты права. А вот и он сам, сейчас мы все выясним.
Раниди был высоким мужчиной в возрасте около пятидесяти лет с такими проницательными глазами, что казалось, они видели насквозь. Беренис встречалась с ним всего пару раз, но слышала о его репутации гневливого человека. И он всем своим видом подтверждал это: лицо режиссера стало багровым после темпераментных разговоров с членами съемочной группы, при этом он что-то сердито бормотал себе под нос. Приблизившись к Гаю и Беренис, он возбужденно сказал с сильным акцентом:
— Эти осветители ни черта не понимают! Никак не могут наладить освещение.
— И сколько нам еще ждать? — не удержалась Беренис, надеясь, что еще будет время, чтобы выпить чашку кофе.
— Давайте быстро пройдем первую сцену. — Виктор жестом показал на съемочную площадку. — Итак, Беренис, ты сидишь на кровати.
Актриса покорно уселась на кровать, а ассистент передал ей листок с ее новым текстом. Она прочитала: «Ты знаешь, что я всегда любила тебя, но ведь так жить невозможно!»
Странно, что эта фраза, над которой она так долго билась сегодня утром, оказалась первой в ее новом тексте. Беренис с раздражением взглянула на злополучную строку, но тут же взяла себя в руки и попробовала войти в роль.
— Начали! — крикнул Раниди и кивнул Гаю.
Беренис наблюдала за игрой Гая: он прошел по комнате, затем остановился у туалетного столика и безупречно проговорил свой текст. Он был великолепен и выглядел непоколебимо самоуверенным. И как ему шел этот костюм! Беренис еще раз признала, что он был блестящим актером и… очень привлекательным мужчиной.
На какое-то мгновение воцарилась тишина. Беренис поняла, что все ждут, когда начнет она.
— Прошу прощения… — Она с трудом собралась с мыслями. — Ты знаешь, что я всегда любила тебя, но ведь так жить невозможно!
— Нет ничего невозможного, дорогая, если мы будем ближе друг к другу. — Гай сел рядом с ней на кровать, и она почувствовала сквозь тонкую материю пеньюара теплое прикосновение его бедра.
Невольно она вспомнила, как однажды Гай пришел домой, сел рядом с ней и сказал нечто очень похожее. Ее рассудок затуманился, а в горле пересохло. Беренис растерялась и забыла, что должна была говорить дальше. Но вдруг услышала, как партнер шепотом подсказывает:
— Мне бы так хотелось уладить наши проблемы.
Беренис повторила и увидела, как он потянулся к ее губам. Сердце забилось так бешено, что ей казалось, будто Гай сейчас услышит его удары. Она выдержала этот поцелуй, но когда заглянула в глубокие глаза мужчины и почувствовала, что начинает утопать в них, резко отпрянула.
Она бросила испуганный взгляд на режиссера, который качал головой и выглядел таким разъяренным, что ей даже показалось — еще чуть-чуть, и он набросится на нее. Но секундой позднее Беренис поняла, что дело не в ней, а в осветителях, что-то опять напортачивших.
— В общем, ничего, — наконец подытожил Виктор. — Можете пойти выпить кофе, а я пока разберусь с освещением.
Беренис с облегчением перевела дыхание.
— С тобой все в порядке? — спросил Гай, когда они вместе покидали съемочную площадку.
— Конечно. А что?
— Ты выглядишь очень бледной. — Он заботливо посмотрел ей в лицо, и под этим взглядом струны ее сердца что-то запели.
Они остановились у кофейного аппарата, и она проследила, как он наполняет водой бумажный стаканчик.
— А как чувствует себя твой отец? — неожиданно спросил Гай.
— Его повторно обследовали, и мы ждем результатов, — ответила она, беря из его рук чашку горячего кофе. А он, оказывается, не забыл, что она пила только черный кофе без сахара!
— Если я чем-то могу помочь, обязательно дай знать.
Странно, почему она больше огорчалась, когда он был с ней добр и ласков, чем когда он пытался ее разозлить? Делая глоток кофе, Беренис внезапно вспомнила те далекие времена, когда они с Гаем были счастливы. Но тут же спохватилась — такие воспоминания были опасны.
— Фу, какой отвратительный кофе! — пробурчал Гай, кривясь. — Очень похож на тот, который готовила когда-то ты.
— Не помню, чтобы мой кофе был плохим, — с достоинством ответила она.
— Ну как же, — с ласковой улыбкой проговорил он. — Неужели ты забыла, как переваривала его по утрам?
Беренис чудом не рассмеялась. Он говорил о первых днях их супружеской жизни, когда она ставила варить кофе на плиту и забывала о нем, потому что Гай отвлекал ее. Действительно, тот кофе невозможно было пить, но тогда они летали на крыльях любви, и такие мелочи, как плохой кофе, их совершенно не расстраивали.
— Ничего подобного я не помню, — соврала она.
Позади них на съемочной площадке с кем-то воевал Раниди.
Беренис повернулась и стала наблюдать за ним, обрадовавшись возможности отвлечься. Режиссер бегал по съемочной площадке, размахивал руками и громогласно орал.
— А кто Раниди по происхождению? — спросила она.
— То ли грек, то ли русский. Он довольно хорошо говорит на этих двух языках.
— Я его почему-то побаиваюсь, — призналась Беренис. — Но я слышала, что он — гений, а все талантливые люди слегка эксцентричны.
В это время они увидели, как Виктор размашистым шагом направился в их сторону.
— Ну ничего у них там не готово, ничего… А время — деньги! — сердито буркнул он.
Он выглядел ужасно расстроенным.
— Так, пошли в мой кабинет! — скомандовал он застывшей в ожидании парочке. — Мне нужно переговорить с вами.
Актеры покорно последовали за ним.
— Как ты думаешь, о чем он хочет поговорить? — испуганно прошептала Беренис.
Гай ничего не ответил, а только передернул плечами и лукаво улыбнулся. Она невольно улыбнулась ему в ответ, но тут же опомнилась. Что это я делаю? Тоже мне, друг-приятель, компаньон-заговорщик! И, резко отвернувшись от спутника, бодро зашагала за Раниди.
Кабинет режиссера был крошечной комнатушкой, похожей на шкаф для хранения инвентаря, и вмещал в себя только письменный стол, два стула и полку с папками. Войдя, Беренис уселась на стул напротив режиссера, а Гай остался у дверей.
— Для начала хочу уточнить расписание съемок на следующую неделю, — проговорил Виктор, роясь в кипе бумаг, разбросанных по столу. — Как вам известно, съемки будут продолжаться в Бостоне. Наш менеджер нашел там подходящий дом.
Беренис расслабленно откинулась на спинку стула. Ей стало ясно, что режиссер не собирается добавлять в сценарий сексуальные сцены, а о необходимости переезда в Бостон было известно с того момента, когда она подписала контракт.
— А, вот, наконец-то нашел. — Раниди извлек из-под вороха бумаг лист и сунул его Беренис. — Это приблизительное расписание каждого съемочного дня.
Молодая женщина бегло просмотрела его, очень опасаясь возможных подвохов.
— Студия обеспечит вас жильем в Бостоне. Билеты на самолет вы получите от моей ассистентки в конце недели.
Воцарилась тишина. Решив, что обсуждение закончено, Беренис собралась уходить.
— Да, еще кое-что, — остановил ее Раниди. — Сегодня люди из рекламного агентства принесли мне вот это.
Он вытащил из-под груды бумаг журнал, тот самый, который сегодня утром показала ей Китти. Беренис охватил ужас.
— Здесь все — чистая ложь. — Она глянула на бывшего мужа: — Правда, Гай?
— Дайте-ка взглянуть. — Тот протянул руку и взял журнал. — Хорошее фото. Ты очень фотогенична, Беренис, — в растяжку проговорил он.
— Дело не в этом. Скажи Виктору, что мы только обедали вместе, — будто оправдываясь, тревожно проговорила она.
— Не думаю, что Виктору это интересно, — небрежно бросил Гай.
— Мне действительно на это наплевать, но люди из рекламы считают, что подобные события помогут хорошо продать фильм, — заметил Раниди. — Брит сказала, что хотела бы поговорить с вами об этом и, возможно, взять интервью. Думаю, она займется этим в Бостоне.