– Где этот оболтус? – рявкнул Йенс, швырнув как попало уличную обувь и направляясь в кабинет.
– Дома, ужинает… Идем, покормлю и тебя…
– Ко мне его, и немедленно! – и хозяин скрылся в своем кабинете.
Из столовой показался Ричи – долговязый парень с сальными волосами блеклого цвета и нездоровой кожей лица.
– Чего он разорался?..
– Не знаю, – озабоченно покачала головой мать. – Зол очень. Ты, случайно, ничего не натворил?..
Сын не успел ответить матери – из кабинета раздался ор:
– Ричи!..
– Иди, сыночек, – тихонько шепнула мать и перекрестила ему спину. – Храни тебя святые угодники…
Ричи хорохорился перед матерью, но, переступив порог кабинета и наткнувшись на взгляд отца, восседавшего за огромным столом, сразу растерял всю свою храбрость.
Йенс кивнул ему, указывая на стул напротив и не сводя с сына тяжеловесного взгляда. Запала тяжелая пауза.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – со сдерживаемым бешенством задал отец вопрос сыну.
Тот передернул плечами, помотал головой и взглянул на него невинным взглядом водянистых глаз.
– Па, ты чего?.. Деньги я верну, когда устроюсь на работу, вот увидишь…
– К черту деньги!.. К черту твою работу!.. – Йенс в бешенстве поднялся и принялся вышагивать по кабинету. Остановившись за спиной Ричи, он уперся обеими руками в стол, лишая того возможности подняться, и негромко, доверительно-ласково, как частенько бывало на допросах, спросил. – Признайся – твоя работа?..
– Па!.. – возмущенно задергался отпрыск с видом оскорбленной невинности. – Не понимаю – о чем ты?..
Некоторое время Йенс выжидал, словно рассчитывая, что сын проявит благоразумие и напишет прямо сейчас признательное показание, как это делали преступники у него на работе. Не дождался. Убрал руки и, пройдя за стол, уселся на прежнее место.
– Ты, конечно же, в курсе, что в городе опять пропал мальчишка?..
Йенс был опытным полицейским, и за время многолетней службы научился легко различать фальшь. Покусывая губы, он внимательно взирал на сына, выжидая, что тот сорвется.
– Откуда мне знать? Я же не коп! – нервно взвизгнул Ричи и отвел-таки взгляд, опустив его вниз.
– Вот ведь какое интересное совпадение, – вроде бы не обращая внимания на этот срыв, доверительно продолжил отец, – пацаненок исчез именно в тот самый день!
– В какой такой день? – спросил отпрыск, убаюканный спокойным тоном отца.
– Да в тот самый, сынок, – в том же духе продолжил тот, – в тот самый, и не говори, что не знаешь… – Здесь он выдержал многозначительную паузу. – Так сколько их уже было за эти годы, пацанят – четверо?.. Или восемь, если взять по всему острову?.. Не скажешь?..
– Откуда мне знать, что там у вас делается?.. – продолжал праведно возмущаться Ричи. – Я что – сторож твоим пацанам?..
– Видишь ли, сынок,– Йенс пожевал губами. – Эти бесследные исчезновения пацанят у меня вот уже где сидят, – он провел рукой поперек горла. – И я бы не задавал тебе этих вопросов, если бы они не происходили в тот самый день, понимаешь?.. – Ричи молчал. – Значит, понимаешь… А догадываешься ли ты, сколько желающих усесться на мое место копают под меня, упрекая в непрофессионализме?.. Ну, так что ты мне скажешь?
– Па! – на отца снова смотрели праведно-возмущенные глаза сына. – Да мне и на фиг не сдались твои пацаны! Подкинь лучше деньжат, а то у меня совсем мало, заканчиваются.
– Заканчиваются, говоришь? Но я ведь тебе несколько дней назад хорошую сумму выделил. Куда ты ее спустил?
– Ну что ты начинаешь, па! На бензин – с друзьями в Клеорне проехались, там немного оторвались…
– То есть, в эти дни тебя здесь не было? И твои друзья могут это подтвердить? – продолжал настойчиво уточнять Петерсен-старший.
– Ну да, я же объясняю!
– Ладно, деньги я тебе перекину. Иди.
– Па, спасибо! – отпрыск воодушевленно подскочил с лобного места. – Я могу идти?
– Иди, сынок, – подтвердил отец всё в том же доверительном тоне.
Ричи в два шага оказался у выхода из кабинета. Однако, как только он взялся за дверную ручку, ему в спину прозвучали веские слова отца:
– Я немедленно дам распоряжение водолазам исследовать озеро Бездонное. Вдруг они по горячим следам найдут там что-нибудь.
Ричи крутанулся на месте как ужаленный и взглянул на отца затравленным взглядом, полным животного ужаса. И этот его взгляд поведал Йенсу все, и без признательного показания сына – все-таки не зря Петерсен-старший столько лет служил в полиции.