Его шаги удаляются, даже спорить не стал. На одном дворе вижу, женщину, прижимающую к себе ребенка, у того пробита голова, но еще жив, я еще могу спасти. Женщина рыдает. Только с толку меня сбивает своими воплями, но я могу ее понять. Аккуратно прикладываю руки к ране. Живительный голубой поток, все исправляет в мгновение ока. Убираю руки. На меня удивленно смотрят большущие карие глаза девочки лет четырех-пяти. Только что она умирала, вот и кровь на руках и одежде матери говорят об этом, а теперь ей даже не больно. Ободряюще улыбаюсь малышке и легким прикосновением энергии жизни успокаиваю ее мать. Теперь все будет хорошо. Спешу дальше, пока онемевшая от удивления женщина еще не нашла нужных слов и не начала цепляться за меня с благодарностями. Когда возвращается Кален, я успеваю залатать еще человек пять-шесть.
-Мирра, всех собрали, некоторые еще осматривают дома, но ты можешь уже идти, всех найдут и принесут туда.
Киваю и иду следом за ним. Чувствую уже легкую слабость, слишком много всего и сразу, я лишь третий день на ногах после нескольких месяцев плена и пыток, но останавливаться нельзя. Кален, словно чувствует меня, аккуратно поддерживает меня за локоть, помогая идти. На главной деревенской площади толпа людей, кто-то стоит, кого-то уже принесли на носилках, кто-то цел, пришел просто поглазеть. Сперва тяжелые. Их человек пятнадцать. Один-два, три. Этим я уже не помогу. Остальных поставлю на ноги. Голубое свечение наполняет меня. Аккуратно расходую силы, чтобы совсем не свалиться. Ноги, руки, животы, плечи, головы, ожоги и переломы. Начинает кружиться голова, но останавливаться нельзя. С тяжелыми все. Показываю на троих, с сожалением говорю, что им уже не помочь. Теперь остальные. Мужчины, женщины, подростки и совсем маленькие дети, бесконечная череда увечий. Все они умерли бы в ближайшее время не окажись я поблизости. Не время гордиться собой, еще многое нужно сделать. Подносят еще нескольких тяжелых. Всем помогая, глаза уже не видят, прошу Калена подсказывать у кого какие раны и прикладывать мои руки к нужным местам. Еще немного такого напряжения и я сама стану духом, добрым, но мертвым.
-Мирра, девочка, все. Ты все сделала. Возвращайся, - слышу тихий шепот над ухом. Только вот это мне кажется шепотом, на самом деле он крепко сжимает мои плечи и трясет, крича при этом.
Я не могу вернуться, не получается. Как и энергия смерти потоком тянула меня в мир духов, так теперь утягивает энергия жизни, я уже не различаю где я, а где источники энергии. Я везде и меня нигде нет. Надо отдыхать. Очень медленно начинаю отличать реальность от энергетических потоков, выбираю нужные направления и мысли, чтобы вернуться. Я не знаю сколько прошло времени. Когда у меня получается открыть глаза, мои глаза, Кален все так же держит меня в объятиях и что-то бормочет. Зрение вернулось, слух пока нет. Темнеет уже. Кажется, вся деревня стоит вокруг нас толпой, наблюдая и сопереживая. Слабо сжимаю руку Калена давая понять, что самое страшное уже позади. Я возвращаюсь. Он улавливает мое движение и припадает губами к моим волосам.
- Слава Создателю, ты вернулась.
Смешно, могла бы засмеялась бы. Создатель, которого ты благодаришь, любимый, это ты и есть. Бывает же. Ну вот, уже могу дышать и даже чувствую, как наполняются вечерним воздухом мои легкие. Все могло быть и хуже, наверное. Но проверять я бы не рискнула.
- Скольких я смогла спасти?
- Несколько десятков, Мирра. Не выжили человек шесть. Ну и те, кто умер до нашего появления. Ты почти всю деревню на ноги поставила. Ты молодец. Только вот меня ты напугала в очередной раз. Встать сможешь-то?
- Только если с твоей помощью.
Он помогает мне подняться на ноги, точнее ставит меня. Ноги подгибаются, под тяжестью моего тела, он поддерживает меня за талию, забрасывает мою руку себе на плечо.
- Давай-ка, я лучше тебя понесу. Так мне спокойнее будет.
К нам подходят человек пять отделившиеся от толпы.
- Господа, уважаемые, мы так вам признательны, вы спасли нас, да еще и залатали всех, да так, что как новенькие, вот чудо из чудес-то. Так не побрезгуйте гостеприимством, госпоже-то отдых нужен. А мы все предоставим и кров, и стол, и чистую постель, всем постараемся угодить, спасители вы наши.
- Будем вам признательны, добрые люди, ей действительно сегодня в седло уж не сесть, - спокойно отвечает Кален. - Да и от славного ужина мы не откажемся, а за вино так и еще раз спасибо скажем.
- Все будет, - засуетился пожилой человек. - Все сделаем как положено, господин, добро пожаловать в мой дом. Я-то старостой буду, мой дом самый большой во всем селе. Сейчас жена на стол соберет, а я за вином к соседу сбегаю. Пожалуйте за мной.
И он засеменил прочь. Кален улыбнулся.
- Какой забавный. Так ведь у него на языке и крутилось в одной нам комнате стелить или в разных, но спросить не решился.
- А что бы ты ответил? Я надеюсь заслужила твою благосклонность и ты бы не оставил меня одну в чужом доме?
- Конечно мы будем спать в одной комнате, я с тебя теперь глаз не спущу. Просто ты на кровати устроишься, а я на полу растянусь.
- Ты, нехороший, - констатировала я. - Такой момент, и ты опять все портишь.
Он не ответил, лишь глубоко втянул носом воздух, прижавшись к моим волосам.
Дом старосты не поражал убранством, но был добротный и просторный. Хозяйка уже накрывала на стол, когда Кален попросил принести ему воды, чтобы обмыть мне руки, на которых уже запекалась чужая кровь, кровь десятков людей, которым я сегодня помогла.
Заторопилась хозяйка, и пока хозяин проводил нас в комнату, и сказал, что они ожидают нас к столу, там стоял полный таз теплой воды. Дверь за хозяином закрылась. Кален опустил мои руки в теплую воду.
-Вот бы сейчас ванну, да с душистыми травами, - мечтательно заметила я.
- Меня возьмешь с собой? Я бы тоже не отказался.
- В твоей компании я бы согласилась и на прохладный горный источник, только вдвоем, в прозрачной, холодной воде. Совершенно голые и никого вокруг... что бы мы там делали?
- Точно не плескались, ну или не только плескались.
Пока мы болтаем он моет мои руки. Я уже могу это сделать и сама, но не признаюсь, наслаждаясь его вниманием и заботой.
- Ну, все. Можем идти к столу. Я что-то проголодался и не откажусь от мяса и вина. Тебе помочь?
- Не стоит, я уже и сама справлюсь.
Поднимаюсь на ноги, голова уже не кружится, ноги уже держат. Делаю несколько шагов. Да, уже все в порядке. Только вот на одежде кровь, надо бы переодеться, чтоб людей добрых не пугать. Кален все понимает и достает из седельных сумок сменную одежду.
- Ты переодевайся, а я за дверью тебя подожду.
Он просто невыносим в своей тактичности. Нет чтобы мне помочь, так нет ведь. Быстро сбрасываю с себя все и замираю, рассматривая свое тело. Это только я могу лечить, почти не оставляя шрамов, остальным это не под силу. Меня словно разорвали на куски, а потом опять сложили и кое как сшили. Шрам на шраме, след на следе. Не осталось и следа от той нежной, бархатистости, что была когда-то.
"Для него это не важно, Мирра. Он не заметит этих следов, а они постепенно пройдут, Инариэль, конечно не может управлять энергиями и залечивать быстро и незаметно, но его мази все равно подействуют и через некоторое время шрамы заживут, все вернется, и станет почти таким, как было."
"Раир, подсматривать и подслушивать чужие мысли - нехорошо"
"Ничего такого я не делал, Мирриэль, к тому же ничего нового для себя я не увидел. Должен заметить, что за вами очень интересно наблюдать, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не хохотать в голос. Вы такие забавные, когда пытаетесь перешучиваться на такую серьезную тему. Готов поспорить, что его порядочность не уступит твоему натиску и впервые он овладеет тобой, только когда над вами произведут эту высокопарную церемонию. Но это все равно, очень забавно."
"Да уж, готова с тобой согласиться. Эх, бедная я несчастная. Но тебя-то я смогла соблазнить, может и с ним получится?"
"Не хочу тебя расстраивать, но я был рад тебе уступить, а вот он... Не мужчина - скала. Даже не знаю завидовать такой стойкости или сочувствовать. Могу тебя утешить, он просто еще не может себе представить от чего отказывается."