- Госпожа, моя. Почему моя спасительница прячет свое дивное лицо под капюшоном? Вы опасаетесь кого-то в этом проклятом демонами месте? Мое имя Антоний, госпожа, моя жизнь, принадлежит вам, ибо без вас ее бы не было. Я не знаю вашего имени, но готов служить вам.
Принимать подобные клятвы сидя, наверное, не учтиво. Встаю и сбрасываю капюшон.
- Я не знаю, Антоний, как ты узнал меня. Имя мое Мирриэль. Я слышала твою клятву и прошу тебя лишь о том, чтобы посвятил ты себя служению не мне лично, но моему делу, новый орден берет начало в Лоринге, орден Хранителей. Я часть этого ордена, как и командор Кален, как и Кара, как и Энель, как и маг Инариэль. Все мы Хранители. Будь же и ты Хранителем. Большей благодарности мне не нужно.
-Да, госпожа! Я вернусь к командору с такой просьбой, как только моя счастливая родня отпустит меня. А сейчас, брат, неси лучшее вино, зови сестру, племянника и племянниц, я хочу, чтобы мы все вместе отблагодарили мою спасительницу!
- Это вы? Вы спасли моего братца???!!! О, госпожа, Мирриэль, вы всегда будете почетным гостем в моей таверне, все для вас бесплатно! Жизнь моего братца бесценна для меня, я буду счастлив вас кормить и поить в любое время, когда вы пожелаете того! Жена, дети! Сюда идите!!
С кухни выбегает заплаканная женщина, все еще вытирая лицо передником.
- Жена, вот она, госпожа Мирриэль, спасительница Антония! Это она! Антоний узнал ее.
Женщина и обе девушки опять начинают рыдать, сквозь слезы выкрикивая слова вечной благодарности. Голова кругом от этого всего, в животе все настойчивее урчит. Ох, поесть бы дали, наконец. Не успеваю об этом подумать, как на столе передо мной появляются два дымящихся блюда: одно с золотистыми обжаренными овощами, а другое с аппетитно пахнущей дичью. Как бы слюну проглотить и не подавиться!!! Рядом становится кувшин с вином и три кубка. Напротив меня устраиваются Жан и Антоний. Жан наполняет кубки.
- Моя благодарность, не знает границ, госпожа.
- Перестаньте, Жан. Зовите меня просто Мирра, как и все мои друзья, - слово само слетело с моих губ, я как-то уже перестала задумываться над тем, кто теперь рядом со мной, сомнений уже не было, это были друзья.
- Мирра! За ваше здоровье! Сегодня вечером жду вас к себе! Я буду всех угощать! Надеюсь, вы почтите мое заведение своим присутствием.
- Спасибо, Жан. Я обязательно приду, но мне бы не хотелось привлекать к себе лишнего внимания, если вы понимаете. Я думаю, что вам будет лучше прилюдно благодарить не меня лично, а наш орден Хранителей, в общем, и его мудрых основателей: Кару, Энель и Калена. Так будет лучше, поверьте мне, Жан. Если бы не эти люди, я бы не смогла никому помочь, скорее всего, меня бы уже казнили, поэтому я воспользуюсь вашей признательностью, чтобы выразить и свою благодарность этим отважным, справедливым и мудрым людям. У вас это получится гораздо лучше, чем у меня.
Глаза Жана и Антония округляются по мере моего повествования. Но возражать и расспрашивать они больше ничего не стали, лишь выпили со мной по кубку вина и оставили меня в одиночестве наслаждаться удивительно пахнущей едой. Ох, как же замечательно! Кажется, теперь я могу даже и не просить ни у кого денег, как минимум на еду, как удачно иногда я спасаю людей. Надо чаще их спасать, так можно вообще без денег обходиться. Когда я уже съедаю половину вкуснейшей дичи, дверь таверны открывается и входит Кален. Ну, конечно, а как же еще... Только я начала наслаждаться жизнью кому-то обязательно надо все испортить.
-Вот ты где? Я же сказал тебе не переедать, ты что не слышала меня? Что там у тебя? О, дичь, вино? Ты решила воспользоваться моей щедростью на полную катушку? Боюсь, я не рассчитывал на такую расточительность с твоей стороны, - он не сердится на самом деле, он просто меня подначивает, смеется. Он улыбается и глаза блестят ярко, игриво. Он заигрывает со мной?
От удивления не могу ничего сказать, сижу и глупо хлопаю ресницами. Это смешит его еще больше, он уже не просто улыбается, он хохочет. На шум из задней комнаты выходит Жан.
- О, командор! Присаживайтесь. Вас я тоже сегодня угощаю, за счет заведения.
- Что значит тоже, Жан?
- О, наша скромная госпожа, вам еще не рассказала? Сегодня ночью она сотворила чудо. Один из тех солдат, что она вылечила - мой брат. Теперь госпожа, Мирра, почетный и всегда желанный гость в моем заведении, я ее должник, поэтому для нее все за счет заведения!
Кален едва не подавился, отпитым вином.
-Ничего себе! Мирра, а ты быстро налаживаешь связи, как я посмотрю! Даже успешнее чем Энель, - Кален опять рассмеялся. - Я потрясен!
Второй раз Кален едва не онемел, когда в зале появился Антоний, и, как и положено, приложив кулак к груди, попросил сделать его членом ордена Хранителей, обещая служить верой правдой и не щадить ради доброго дела, своей жизни.
- Мирра, ты уже начала вербовать людей? Как у тебя это получается? Как ты можешь внушать людям такое почтение, так их вдохновлять? Профессиональные вербовщики скоро будут напрашиваться к тебе в ученики. Антоний, отдыхайте несколько дней, проведите их с семьей, потому жду вас на учебном поле, скажем через два дня на рассвете, будем продолжать тренировки. Теперь с тобой, Мирра. Давай я помогу тебе расправиться с этой птицей и этим чудесным напитком, и мы пойдем учиться. Или ты уже передумала?
Я отрицательно покачала головой, ответить я не могла, нежнейшее мясо, в этот момент таяло у меня во рту. Кален опять улыбнулся и подмигнул мне. Это надо останавливать... а то мы так можем далеко зайти... надо ему как-то намекнуть, что я ... А что я? Что из-за того, что я спасительница мира, мне что влюбляться не позволено??? Глупости, вот и влюблюсь. Надо только решить в кого... от Калена мурашки по коже бегут и ноги подкашиваются, когда он смотрит на меня, а с Инариэлем так просто, так легко, словно... мы одно целое. Ой, что-то я не о том опять, это все вино виновато, совсем мысли какие-то неправильные в голову лезут. Так прекращаем думать совсем, а то я так сейчас додумаюсь.... Просто наслаждаюсь едой в замечательной компании, или компанией наслаждаемся, а еда это уже так... второстепенно, ой... все стоп. Надо на свежий воздух. Как раз все уже доели пора уходить от благодарного хозяина.
Выходим на улицу, после полумрака помещения солнце режет глаза, яркий белый снег слепит, отражая солнечные лучи.
- Погода отличная! Давай мы с тобой просто пройдемся. Я хочу проверить посты вокруг поселения, а заодно сможем и поговорить. Перед началом тренировок все-таки надо решить, каким оружием ты хочешь сражаться, - Кален направляется к воротам, стараясь приноровить свои широкие шаги к моим, чтобы мне не приходилось за ним бежать.
Он искоса смотрит на меня и улыбается. Что за напасть?
- Стоп, - решаюсь я сказать вслух. - Кален, я хочу просто кое-что уяснить для себя, можно пару вопросов?
- Давай, только не так громко, особенно если ты планируешь спрашивать что-нибудь секретное!
Я и не заметила, как сорвалась на крик, ох, как же тяжело-то. Облизываю внезапно пересохшие губы.
- Кален, ты...
Он смеется
- Да, я Кален. Это и был твой вопрос?
- Не перебивай. Вот, придумала. Расскажи мне сам о Видящих, все, что посчитаешь нужным, все что я должна знать...
А я пока подумаю, как бы сформулировать свой вопрос...
- Мирра, мне кажется Инариэль рассказал тебе достаточно, - его голос теряет веселость, глаза внезапно омрачаются тоской. - Если есть вопросы, спрашивай, я не стану еще раз все повторять, ты и так знаешь, больше, чем тебе положено знать, и не говоришь, откуда у тебя такие знания.
- Ладно, вашу страшную тайну я знаю, - я замолкаю, получив ледяной взгляд, он словно демон Отчаяния заморозил меня, вот опять я все порчу. - Я хотела спросить о другом, - пытаюсь я выкрутиться, - вы же как бы воспитанники церкви? Кален, у тебя есть семья?
Это я выпалила просто в попытке прервать неловкий момент. Кален не улыбнулся, он отвел глаза, продолжил вышагивать вперед к воротам.
- Да, Мирра, если ты имеешь ввиду мать, отца, братьев и сестер, это все у меня... было. Когда Видящего забирают из дома, его семья прощается с ним, мы не можем вернуться в свою семью, наша цитадель на острове - становится нашим единственным домом, наши братья по оружию, единственной семьей. Нам запрещено встречаться с родными... Я больше не видел свою маленькую сестренку, когда меня забрали, ей было всего два года, она любила путаться у меня под ногами, когда я играл с мечом... Это было так давно... Она теперь иногда мне пишет, но я никогда не отвечаю, а если и пишу в ответ, то только что у меня все нормально, и я гордо выполняю свой долг, прославляя наш род.