Девочка приняла этот аргумент, повязав платок, чем, судя по виду, сильно удивила профессора Снейпа. По крайней мере одобрительный взгляд зельевара она видела впервые, а вот для Гарри это было нормой. От голода волосы, бывало, выпадали, а при работе с медикаментами или едой это было очень критично, поэтому мальчик просто сделал, как привык, раз шапочек здесь не водилось. Мальчику совсем не страшно было показаться смешным, у него были совсем другие приоритеты.
***
Наконец дождавшись вечера Гермиона чуть ли не вприпрыжку затянула утомившегося Гарри в неиспользуемую аудиторию. Девочке было очень интересно, что такое произошло с мальчиком, кроме того, его поведение очень уж сильно изменилось. Гарри перестал быть порывистым, а стал каким-то очень спокойным, внимательным, и… Гермиона не могла даже для себя сформулировать, каким стал мальчик. Но появилось в нем что-то девочке близкое.
— Рассказывай, — потребовала девочка, получив маленький кусочек хлеба, такой же взял себе и Гарри.
— Что именно? — поинтересовался мальчик.
— Все рассказывай! — ответила ему Гермиона.
— Ну, тогда слушай, — устало ответил Гарри и девочка почти физически ощутила, что он стал как-то неуловимо старше.
Мальчик, прикрыв глаза, рассказывал. Безэмоциональный его голос будто покрывалом висел в заброшенном классе. Он рассказывал о счастливом детстве и пришедшей вослед войне. О холоде, голоде и бомбах. О том, какой драгоценностью является хлеб. Гарри говорил о том, как санитарные машины исчезают в облаке взрыва и как еще бывает…
— Зачем ты рассказываешь мне историю? — не поняла Гермиона.
— Однажды, кажется, в январе, — попытался вспомнить поточнее Гарри, — к нам доставили девочку. Она была очень похожей на тебя.
— И поэтому ты решил, что это я? — усмехнулась ничуть не поверившая в эти сказки девочка.
— Не обязательно, — доктор, конечно же, видел, что Гермиона не верит. — Но я тебе предлагаю игру. Давай представим, что это может стать правдой и поиграем?
— Поиграем… — девочка читала о пророках, но гнала от себя мысль «а вдруг?». — Хорошо, я согласна! А что будем делать?
— Я тебе буду рассказывать, как выжить в таких условиях, — Гарри посмотрел в глаза Гермионе. — Ну еще будем вместе учить язык.
Пожалуй, именно это и убедило Гермиону попробовать. Английскому мальчику Гарри знать русский язык было просто неоткуда. Но не это оказалось главным. Игра — это было чем-то, что делало, насколько девочка помнила из книг, их обоих настоящими друзьями. К тому же ей было интересно, что Гарри придумает. Ни в какое прошлое будущее, Гермиона, разумеется, не верила.
Гарри понимал, что девочка не верит, принимая все рассказанное действительно игрой, но запоминает, а это уже было немало. Если она действительно неведомым образом окажется в Ленинграде, то выживет, а если нет — пусть остается игрой. Была еще одна проблема, пришедшая с мальчиком из блокады — он постоянно мерз, потому даже по школе ходил в теплой мантии. Но никакая одежда не могла защитить от пронизывающего холода, казалось бы, навсегда поселившегося внутри Гарри. Доктор понимал, что просто не бывает, и даже то, что он жив — уже большая удача.
Гермиона с удовольствием повторяла за Гарри названия улиц, учась ориентироваться в незнакомом городе. Игра была интересной, вдвойне интересно было то, что мальчик воспринимал эту игру серьезно. И у Гермионы все чаще появлялись подозрения. Но мысль о том, что это не просто игра, она просто гнала от себя, надеясь на то, что рано или поздно все закончится. Интересно еще было с русским языком — его девочка будто вспоминала, как будто когда-то давно знала, но забыла. Знать еще один язык было хорошо, это Гермиона твердо знала, поэтому не противилась.
Откуда Гарри узнал о ее дне рождения, девочка даже и не поняла, но, приняв от мальчика букет цветов, Гермиона почувствовала себя счастливой. Впервые за последние годы. И ради этого она была готова учить язык, запоминать улицы и последовательность действий. Ради этого маленького кусочка счастья.
Профессор МакГонагалл была какое-то очень злой по мнению девочки, а вот профессор Снейп как-то враз переменился, перестав срываться на Гарри, да и на ней самой. Гермиона не заметила сама, что перестала тянуть руку, потому что эта игра с Гарри заставляла чем дальше, тем больше задумываться. Что с ней происходит, девочка не понимала.
Окаменения начались, как по расписанию — в Хэллоуин, что Гермиону напугало, а Гарри не удивило, вот только местонахождение тетрадки он никак не мог вычислить. У рыжей Уизли ее точно не было, мальчик тщательно следил за девочкой, но вот у кого тогда, мальчик не понимал. Опасность таилась, казалось, за каждым поворотом, поэтому Гарри стремился провожать Гермиону.