- О каком отдыхе может идти речь? - сказала в отчаянии Лаури.
- Но, может, ты заснешь, если ляжешь в постель.
Она решительно помотала головой.
- Я не могу там одна... - Она густо покраснела, а Адам ехидно усмехнулся.
- Да не волнуйся. Я же понимаю, что это не приглашение. Ну давай, если хочешь, будем сидеть на диване и разговаривать хоть всю ночь. - Он посмотрел ей в глаза. - Я все буду делать, как ты хочешь, Лаури.
Они снова устроились на диване. И на этот раз, когда Адам обнял ее одной рукой, Лаури с благодарностью приникла к нему, наслаждаясь теплом и убаюкивающей нежностью его прикосновения.
- Я забыла поблагодарить тебя за все твои подарки, - вдруг спохватилась она. - Просто выпало из памяти.
- Розин понравилась лошадка-качалка?
- Еще бы! Такой восторг! Это, конечно, очень экстравагантно. Или ты решил прислать что-нибудь такое огромное, чтобы мне в голову не пришло отсылать обратно?
Он рассмеялся негромко.
- Что-то вроде того.
- Вот мишку она еще не видела... - Лаури с трудом проглотила комок в горле; ее душили слезы. Откашлявшись, она продолжала:
- Наряды такие роскошные. Ты сам их выбирал?
- Нет. Я в этом ничего не смыслю. Это все мама.
Лицо у Лаури окаменело.
- Значит, ты... ты рассказал ей о Розин?
- Да.
- Зачем?
- А что ж тут такого?
Лаури хотела отодвинуться, но рука Адама не пустила ее.
- И как она на это реагировала? - немного погодя спросила она.
Адам потер подбородок свободной рукой.
- Сначала не поверила.
- Что Розин твоя?
- Нет. Что у нее есть внучка. Не могла поверить от радости.
Лаури повернула голову так, чтобы пристально посмотреть на него.
- От радости? Я, кажется, ясно дала тебе понять, что никаких прав на Розин ты не имеешь. Адам насупился.
- Я знаю. Но мать все равно смотрит на нее как на свою внучку. Лаури закусила губу.
- В общем, конечно. Если... когда Розин вернут, твоя мама может приехать и посмотреть на нее.
- А я? - живо откликнулся он. Какое-то время царило молчание.
- Пусть сначала вернут Розин, - сердито сказала Лаури. - А до этого я ни о чем не могу думать, ни о чем.
Снова молчание.
Затем тишину нарушил Адам:
- А другую посылку ты получила? Лаури покраснела от смущения.
- О да. Прости. Я должна была тебя поблагодарить и за это.
- Я не напрашиваюсь на благодарность. - Он угрюмо уставился на носки своих ботинок. - Я забирал мамино кольцо, которое она отдавала ювелиру переделать, и на глаза мне попалась эта брошь. Что-то меня толкнуло купить ее.
- Она замечательная. У меня не так много драгоценностей. Спасибо, сказала Лаури, которая до последнего момента не могла решить, отдать или оставить ее. Но отдать ее Адаму сейчас, в этих обстоятельствах, было, на ее взгляд, невозможно.
- Мне показалось, что она будет напоминать тебе о наших лучших днях, тихо добавил Адам. Лаури молча кивнула.
- А я ничего тебе не подарила, - задумчиво .сказала она.
Он грустно усмехнулся.
- Я как-то и не надеялся на это. Наверное, каждый раз, когда ты смотришь на Розин, ты проклинаешь день, когда увидела меня.
- Да что ты! Нет! - Лаури с изумлением воззрилась на него. - Ты же видел Розин. Как я могу жалеть о чем-либо, связанном с ней! Если я и чувствую враждебность к тебе, Адам, то совсем по другим причинам.
Адам помрачнел.
- Можешь не продолжать, Лаури. И без того ясно, что выйти замуж за меня было настолько невыносимо, что ты предпочла остаться матерью-одиночкой.
Это было совсем не так, но Лаури была не в том настроении, чтобы вдаваться в объяснения.
- Давай не будем об этом, - только и сказала она.
Адам согласился. Молчание затянулось, и, к своему удивлению, отягченному чувством вины, Лаури поймала себя на том, что ее клонит в сон. Веки отяжелели, и она моргала, стараясь держать глаза открытыми; ее ужасала сама мысль о том, что можно спать, когда бедная Розин где-то холодной ночью с чужими людьми. Услышав ее глубокий прерывистый вздох, Адам сильнее прижал ее к себе, свободной рукой он погладил по волосам, утешая как мог, и Лаури расслабилась, прижавшись к нему. Напряжение и боль последних часов взяли свое, и по мере того, как бесконечная ночь медленно, но верно двигалась к утру, сон окончательно сморил ее, даровав час-другой благодатного забвения.
Когда Лаури проснулась, она совсем окоченела от холода. На диване никого не было, Адам куда-то делся. Нахмурившись, она сунулась в ванную комнату и вскрикнула от ужаса, увидев в ванне голое тело. Она пулей вылетела в коридор, вспыхнув до корней волос от его, как она заметила, выбегая, насмешливого взгляда.
Она пошла на кухню и у стойки уронила голову на руки: смущение мигом развеялось при мысли о маленькой Розин. Горе вновь обрушилось на нее. Немного спустя она нашла в себе силы, умылась на кухне и налила чайник. К тому моменту, когда Адам присоединился к ней, она уже приготовила чай и резала хлеб, чтобы поджарить тосты.
- Доброе утро, - произнесла она, не глядя на его мокрые волосы и покрывшую подбородок синюю щетину. - Яйца будешь?
- Доброе утро. Яйца - это то, что надо. Как видно, аппетит не подчиняется мозгу. Мне казалось, что я не смогу даже смотреть на еду, но, кроме твоих сэндвичей, я вчера ничего не ел...
- Значит, ты голоден! Подожди немного, я приведу себя в порядок и сделаю тебе омлет. - В ванной комнате она с досадой рассматривала свое бледное лицо, круги под глазами. Потом расчесала волосы, связала их на затылке и вернулась на кухню, где Адам уже пил кофе. - Мне тоже, пожалуйста, - как бы невзначай уронила она, доставая сковороду для омлета и ставя ее на конфорку.
- Давай позавтракаем в другой комнате, - предложил Адам, передавая ей чашку с кофе. - Сейчас будут последние известия.
Лаури молча кивнула, глотнула кофе, затем разбила яйца в миску. Добавив немного специй и посолив, вылила содержимое на раскаленную сковороду, и уже через несколько минут они с Адамом сидели рядышком на том же диване; на столике перед ними стоял поднос. К счастью, они успели поесть, когда на экране появилась фотография Розин. От одного взгляда на личико дочери у Лаури перехватило дыхание.
- Мы совсем не говорили о ней сегодня ночью, - вдруг сказал Адам. Расскажи мне про Розин - все про нее.
Лаури с недоумением посмотрела на него, но, подумав, решила, что он прав.
- С чего начать?
- С рождения. Трудные были роды? Лаури пожала плечами.
- Развлечением не назовешь, но в общем нормальные. Это длилось двенадцать часов, так что, сам понимаешь, я по горло была этим сыта, но одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы понять, что боль и страдания того стоили.
- Сколько она весила?
- Три с половиной килограмма. - Лаури состроила гримасу. - Не хотелось бы мне рожать более крупного ребенка, уж поверь.
- А ты хочешь иметь еще? - быстро ввернул Адам.
Лаури бросила на него раздраженный взгляд.
- Тебя это не касается, - фыркнула она. Наступило молчание.
- Она была хорошей малышкой? - наконец снова подал голос Адам.
- О, просто чудо! С шести недель она ночью почти никогда не просыпалась только когда резались зубки или болел животик.
- А сколько ей было, когда вы перебрались сюда?
- Три месяца. Первое время я так выматывалась, что уже усомнилась в своих силах, но все-таки справилась. - Лаури печально улыбнулась. - Папа был уверен, что мне это не по плечу, а я решила доказать, что он ошибается. И доказала. Мой бизнес словно специально создан для того, чтобы им заниматься, имея ребенка. Ну и конечно, мне очень пригодился опыт Фран, а потом мы взяли Дженни, и я уже могла выходить на работу попозже и подольше обедать с Розин, а как только ей стукнет два, она пойдет в садик...