На минуту воцарилось молчание, затем Адам кашлянул и продолжал:
- Еще он сказал мне, что брак с достойной женщиной - это именно то, что мне больше всего надо. Но к тому времени, увы, было уже поздно. Надежда на это растворилась в один день вместе с тобой.
- Говори, говори, - презрительно фыркнула Лаури. - Если все было именно так, что же ты набросился на меня, когда я сообщила, что беременна?
- Это была та самая последняя капля, которая переполнила чашу. Я смертельно устал от непомерной работы, а тут папа посвятил меня в эту трагическую тайну. Я был сам не свой от горя, когда ты пришла тогда вечером. Адам до боли стиснул ее руку. - Гордиться тут, черт побери, нечем, но, когда ты сказала, что беременна, я буквально взорвался и понес невесть что. А когда сообразил, что наделал, и попытался спасти положение, предложив жениться, было уже слишком поздно. Ты ушла в свою раковину, и никакой силой извлечь тебя оттуда уже нельзя было.
- Но ты становился все холоднее и удалялся от меня с той самой минуты вплоть до дня, назначенного для свадьбы, - воскликнула Лаури, повернувшись, чтобы увидеть его лицо. - Почему? Адам с недоумением смотрел на нее.
- О чем ты говоришь? Это ты стала холодной и чужой, Лаури. Ты всем своим видом заставляла меня чувствовать вину. Я же пальцем боялся дотронуться до тебя!
Лаури с недоверием посмотрела на него.
- Ты говоришь правду? Губы Адама скривились.
- Да, Лаури. И раз уж мы заговорили об этом, есть еще одна маленькая деталь, которую, как твердит моя мать, мне надо зарубить себе на носу.
Лаури немного оттаяла.
- Что же это такое? Адам пожал плечами.
- С твоей точки зрения, это, может быть, и абсолютно ни к чему. Но все же лучше тебе выслушать. В тот день, когда я понял наконец, что моя невеста не собирается приехать на бракосочетание, меня вдруг словно током ударило. До того момента я с этим не сталкивался, и до меня просто не доходило, чем же ты все-таки отличаешься от других девушек, которых я знал.
- Ты не делал тайны из того факта, что больше всего тебя привлекает мой девический энтузиазм в постели, - ехидно ввернула Лаури, пытаясь высвободить руку.
Адам сжал ее еще крепче.
- Это, конечно, тоже, - согласился он. - Но различие между тобой и другими было проще простого - я любил тебя.
Лаури ушам своим не верила.
- Повтори-ка еще раз!
- Конечно, - щеки Адама слегка порозовели. - Повторю сколько угодно, раз уж начал. Я понял, что любил тебя, Лаури, и все еще люблю, а если уж поставить все точки над "и", то абсолютно уверен, клянусь, что буду всегда любить тебя. А теперь можешь отправляться на свой праздник. Она задумчиво покачала головой.
- Не уверена, что пойду, но все равно спасибо. Он придвинулся ближе.
- Почему? - спросил он. - Может, когда я все выложил начистоту, ты хоть на капельку изменишь свое отношение ко мне?
Она покачала головой.
- Нет.
Лицо его помрачнело.
- Ни на капельку? Она слабо улыбнулась.
- Адам, я полюбила тебя с первого взгляда. Я боролась с этим как могла, но все было бесполезно... Нет, - оттолкнула она его. - И именно потому, что я тебя безнадежно любила, твоя реакция на мое сообщение так ранила меня.
- И ты разлюбила меня с того самого момента, - проговорил он, бледнея. - И поэтому заставила меня ждать в тот день.
- Нет, не так, - спокойно объясняла она. - На самом деле я тебя настолько сильно любила, что мне невыносима была мысль выйти замуж за человека, который делает это исключительно из чувства долга.
- Но это было не так, - мрачно сказал Адам, глядя в сторону. - Признаюсь, я предложил брак как единственный возможный выход из положения. Но истинная причина моего предложения открылась мне самому только тогда, когда до меня дошло, что ты не придешь. Ни в тот день, ни в какой другой. - Он глубоко вздохнул. - Если твоей целью была месть, Лаури, ты попала прямо в яблочко. Надеюсь, ты насладилась сполна.
- Нет, не насладилась, - быстро возразила Лаури. - Не месть, а ты, ты был мне нужен. Я ни на минуту не переставала хотеть тебя, любить тебя, сколько ни старалась. Когда у меня появилась Розин, это тебя я хотела иметь рядом с собой - не Сару, не Рию или даже папу. Только тебя. Вот почему в моем сердце ничего не изменилось, Адам. Я никогда не переставала любить тебя... Адам заключил ее в свои объятия.
- Это правда? - Глаза его засияли с такой силой, что Лаури зажмурилась. Она молча кивнула, и он склонился к ней и бережно, целомудренно поцеловал.
Но через некоторое время характер поцелуя изменился. Губы Адама стали требовательнее, и Лаури с горячностью отвечала, и вдруг ее пальцы стали развязывать его галстук, а его трудились над молнией ее платья. И тут зазвонил телефон.
- Простите, что помешала, - раздался голос Сары. - Но там наверху юная леди призывает своих родителей.
- Она плачет? - с раскрасневшимся лицом, затаив дыхание, забеспокоилась Лаури.
- Вовсе нет. Судя по всему, ей приспичило поиграть. И хотя я всей душой "за", но у меня гости...
- Мы сейчас будем! - Лаури положила трубку и подмигнула Адаму. - Наша дочь требует нас к себе.
Адам схватил ее и сжал в объятиях, так что чуть не раздавил.
- Я уж и мечтать перестал, что услышу, как ты скажешь "наша дочь". Идем. И он смущенно улыбнулся и погладил ее по волосам. - Жаль, конечно, что она не потерпела еще немного.
Лаури игриво засмеялась, сбегая по железным ступенькам.
- Итак, поздравляю со званием отца, Адам Хокридж. Вы уверены, что именно этого хотите?
- Абсолютно, - выдохнул он на бегу. - Вообще-то, не так уж я жалею, что нас прервали. Когда ты наконец окажешься в моей постели, я, уж поверь, спать тебе не дам!
- Удачи тебе! - прошептала ему на ухо Лаури, когда они поднимались к дочери. - Розин иногда просыпается по ночам, не забудь.
Адам остановился у входа в комнату для гостей.
- В таком случае придется ходить к ней по очереди - конец матери-одиночке, Лаури Морган. А скоро, - строго добавил он, - Лаури Хокридж, напоминаю тебе.
- Ну, до этого у нас еще дел невпроворот...
- Вот и давай, делай их тут со своей дочерью, - бросила на ходу Сара, поспешно выходя из комнаты. Подмигнув им, она сбежала по лестнице. - Мое благословение, дети, - успела выкрикнуть она через плечо. - Приходите, выпьем еще шампанского, когда наиграетесь с Рози.
Войдя в комнату, Лаури и Адам увидели, что Розин стоит в кроватке и колотит по спинке новым мишкой.
- Мам-мам! - залопотала она, растянув рот до ушей, а затем заметила Адама, кокетливо засмеялась, бросила медвежонка и протянула ручки. Он поднял ее и прижал к груди, перехватив взгляд Лаури поверх ее головки.
- Она узнает меня! - недоверчиво воскликнул он.
- Узнает твое ласковое прикосновение, - подмигнула ему Лаури и подняла брови при виде панического ужаса на его лице. - Что случилось?
- Кажется, полилось через край! Лаури засмеялась.
- Вот и отлично. Придется тебе начинать с самого начала. Смени ей подгузник.
Покатываясь с хохоту от неуклюжести Адама, она преподала ему урок пеленания, который Розин, извиваясь и брыкая ножками, всячески пыталась превратить в испытание не для слабых, чуя перед собой новичка. С веселой улыбкой она посмотрела на Доминика, сунувшего в дверь кудлатую голову и помахивающего селектором. Тот хитро усмехнулся.
- Я слышу все, что вы здесь говорите. - Он уставился на Адама, бьющегося над непокорной малышкой. - Вот так так, похоже, папаша из тебя еще не очень, а?
Адам посмотрел на Лаури с такой торжествующей улыбкой, что у нее чуть не навернулись слезы на глаза.
- Пока что не очень, твоя правда, - согласился он, - да и, честно говоря, для такой работы я не создан. - Он поднял высоко в воздух свою дочурку и подкинул ее. - А вообще-то, все дело в практике!