XII
Пробуждение было долгим. Точнее, пробуждение происходило раз за разом, чтобы вновь смениться прохладной тьмой. Ее несли куда-то, удерживая на руках. Раздевали, укладывали, точно ребенка. Рокотали над головой знакомые голоса, и медик заставила себя подняться над забытьем. Пробормотала:
– Сигна когорты?
– Никто не в силах извлечь копье из земли. Ни шаманы, ни маги, ни инженеры с лопатами, – рассмеялась старая Наран. – Имперский трибун оставил рядом десяток легионеров и назвал их почетной стражей. Мой хан вокруг них поставил своих нукеров и назвал их стражей еще более почетной. Ничья рука не тронет этих змей без твоего позволения, Приносящая жизнь. Спи.
И Луций Метелл Баяр эхом повторил:
– Спите спокойно, медик.
Вита подчинилась.
Она плыла меж снов и воспоминаний, не в силах отличить одно от другого. Кеол Ингвар потрясал лопатой, кричал, что его обокрали. Легионеры и степняки водили хоровод вокруг огромного древа.
Теплая влажная ткань скользила по лицу, по телу. Стирала пыль и усталость, а с ними и боль. Знакомая рука приподняла ей голову, губ коснулось горло походной фляги.
– Авл? – пробормотала она. – Что с ожоговыми?
– У кочевников нашлась пара лишних склянок со слизнями. Мы никого не потеряли.
– Ингвар?
– А что ему сделается? Мотает медикам нервы. Помог юной Арии освоить, наконец, древнее и безотказное успокаивающее заклятье, именуемое «Два дюжих санитара». Вот что значит маг в ранге принцепс!
– Не давайте ему лопату…
На мгновение повисла задумчивая пауза. Затем, с восхищением:
– То была на редкость забористая гадюка, – и тоном, не терпящим возражений: – А ну-ка, выпей вот это!
Она послушно сделала несколько глотков.
– Ты нашел свою змею? Редкий экземпляр?
– А как же! Знаешь, сколько она стоит? Такие деньги не под каждым камнем ползают. А ну, поднимайся. Давай, давай! Надо дойти до горшка. Помочь? Квинт пока перестелит покрывала.
Очередное пробуждение. И вновь вызванное незваным посетителем.
Вита потянулась – с хрустом, с наслаждением, радуясь возвращающейся к телу силе. Подняла ресницы. Увидела лицо того, кто стоял над ней, сложив на груди руки, и созерцал, словно самую недоступную из тайн бытия.
Благородная Валерия со стоном перевернулась на бок, к нему спиной. И для пущей надежности накрыла голову подушкой.
Вместо того чтоб уловить намек, гость нетерпеливо вздохнул. Присел на край ложа, для чего ему пришлось бесцеремонно подвинуть в сторону ее завернутые в одеяло ноги и бедра. Вита попыталась его лягнуть. Без особого, впрочем, энтузиазма.
– Я никуда не пойду.
– Знаю, – ответил Дессамин, темный князь из бездонной Ланки. Утешающе похлопал ее по изгибу бедра: – Как рука? Очень болит?
Рука не болела совсем, но речь ведь была не об этом. Вита раздраженно выпуталась из вороха подушек и одеял. Села, удерживая сползающую с плеч тунику.
Она обнаружила себя на низкой широкой постели, среди ширм, ковров и занавесей. Вита узнала убранство по-царски богатой кибитки. Стены и потолок были сделаны из той же странной, прозрачной изнутри ткани, что позволяла свету свободно проникать внутрь. Поверх дымчато-розового фона вытканы были легкие весенние узоры: цветы, листья, птицы. Зеленые, травяные, золотистые, они словно парили бликами света над рассветным небом.
Обстановку дополняли кованая жаровня, низкая мебель, драгоценная посуда. Богатое убранство и великолепные ковры наводили на мысль о том, что ради удобства медика потеснился чуть ли не сам хан. Правда, Вите с трудом верилось, что несгибаемый Гэрэл выбрал бы для своего шатра подобные цветовые сочетания.
– Всетемный князь, да ты разум утратил! – Лишь когда с губ ее сорвалось менее формальное обращение, благородная Валерия сообразила, что опасность действительно позади. Момент, когда она могла поддаться и правда уйти за ним, миновал. Понимание этого заставило Виту расслабиться.
Дессамин, конечно, не считал нужным изменять свое поведение из-за каких-то там обстоятельств.
– Я разумен в той же мере, что и всегда, – смеялись морские глаза.
– Мы посреди стоянки кочевников! За стеной шатра может в этот самый момент прогуливаться шаманка-дэвир. Если Наранцэцэг учует кера…