- Ну, и бойня же здесь была, мать-перемать! Всем снять оружие с предохранителей и срочно отходим, ребята, - и снова добавил что-то гораздо крепче, чем мать-перемать.
Всю деревню в сто рядов обмотали колючей проволокой, оцепили солдатами внутренних войск и поначалу даже хотели упаковать в бетонный саркофаг, но потом разворовали отпущенный на это цемент, поэтому сошло и так.
Спустя семь месяцев, после рассказанных мною событий, я бежал из томской тюрьмы, куда был препровожден по приговору суда за злоупотребление служебным положением и гибель мирных жителей, что суду, казалось, имело место, потому мне и дали пожизненных 25 лет, слишком много, отчего и убежал. Сбежав из тюрьмы, я первым делом приехал в Ярославскую область, долго к этому готовился, и однажды ночью подошел к проволоке вокруг уже известной по моему рассказу деревни. Я перекусил первую проволочку. Этот щелчок эхом отдался у меня в ушах, так как там, в пустой деревне, кто-то откликнулся таким же щелчком по проволоке и я замер в ожидании..."
******
Писать бред гораздо труднее, чем его нести, впрочем, у людской шизофрении есть уникальная особенность: в своей видимой бессмысленности нести смысла гораздо больше, чем он есть в самом разумном толковании.
- Так вы утверждаете, - сурово надавив на последнее слово, майор госбезопасности и посмотрел на этого странного больного, - что, якобы, переходя какую-то там границу времени, вы встретили молодого человека, который полз оттуда? А вы уверены, что это была мифическая граница, а не настоящая граница, государственная, с Финляндией, например?
У майора явно сдавали нервы, так как уже полгода он со всем своим отделом целыми днями сидел в психиатрической лечебнице и пытался выяснить, как у изолированного от всего мира больного в тумбочке постоянно появляются продукты выпуска 1966 года. Ну, то есть двадцатипятилетней давности, но свежие, и водка тоже появляется, и бутылочное пиво.
Пока не удалось даже определить точное имя больного, так как собранные по его рассказам метрики и справки противоречат друг другу, словно человек-то он один, а судьба у него ни одна, как получается, а будто по кругу пущенная. Вначале, по всем бумагам, он психологом был, даже со степенью, потом вдруг шахтером оказался, затем программистом, и что интересно, одновременно все это у него происходило. А как понимать, когда у одного человека сразу 7-8 биографий, уж две судьбы еще можно понять, вдруг брат-близнец был, а мама в родовой горячке не успела родившихся детей пересчитать и всю жизнь думала, что он у нее один, а оказалось двое.
Но не заметить рождение сразу десятка детей даже пьяная мать не смогла бы, а у нас в роддомах врачи никогда роженицам спирт не давали, потому что сами его пили. Нет, не зря их секретный отдел госбезопасности полгода в этой больничке время теряет, ой не зря, есть что-то во всем в этом.
Зевнув, майор отвернулся от больного и продолжил чтение его медицинской карты, куда заботливая рука доктора подколола все стенограммы больничного бреда. Значит, он пересек границу времени и увидел ползущего ему навстречу молодого человека:
"У парня была чем-то острым, видно, колючей проволокой, сильно разодрана щека, и на вид он был, еще мальчишкой, лет семнадцать:
- А ты, батя, куда ползешь, - зашептал он мне прямо в ухо, - нельзя сейчас тебе туда. Я не первый раз хожу, да и то сегодня бы остерегся. Черт бы побрал этих пограничников, они сегодня, как с цепи сорвались. Чуть очередью меня не накрыли. Ты, батя, если поползешь, то правей бери, вон на те кусты, там безопасней будет, я давеча проверял.
- Уж ты, сынок, - я попытался расспросить паренька, откуда он все-таки убегает, и куда я так сам спешу попасть, - погоди, не ползи, я спросить хочу.
- Да какой я тебе сынок, - возмутился парнишка, - мне уж давно за пятьдесят, и ползу я оттуда, а ты что, и не знаешь что ли, что там?
- Нет, не знаю, - я не стал спорить с парнишкой об его возрасте, - а что там?
- А зачем тогда под пули лезешь, - удивился парень, которому якобы стукнуло за пятьдесят, - я в одиннадцатый раз ходил, все теперь в своем прошлом как надо исправил, можно спокойно в 2005 году доживать. А ты левее не ходи, там тебе по годам не пройти, младенцем станешь, и соображение вовсе потеряешь, советую, прямо на куст ползи.
- А что там, - уже почти крикнул я вслед уползающему от меня парнишке-старичку.
- Хи, хи, хи, - гоготнул прямо носом в землю мой странный знакомый, - там, батя, того, там - уже СССР, помнишь такое? Ну, даст Бог, перейти границу, так сразу вспомнишь.