— Где отец? — грубо спросил Кравцов.
— Я не GPS-навигатор, ищи его сам.
Мужчина только тяжело вздохнул и развернулся в сторону кабинета, надеясь найти там хозяина дома. Эта бестия выводила его из себя с завидной регулярностью. Казалось, хлебом её не корми, дай только поиздеваться над Николаем. Будь она мужиком, давно бы дал в морду и отметелил так, что мало бы не показалось, но она же — девушка, пусть даже грубая, невоспитанная, и с пацанскими замашками.
— Коль, рад тебя видеть! — поприветствовал друга Виктор Сергеевич, отрываясь от шахматной баталии.– Партейку?
— А давай. Я документы привёз по проекту Джефферсона, нам же с ним на днях договор подписывать.
— Да, я помню. Дело обещает быть выгодным, так что этот партнёр нам крайне необходим, — переставляя фигурки, рассуждал президент кампании.
— Не беспокойся. Всё уже обговорено, остались только формальности. Через три дня он прилетает в Питер.
— Да-да. Ну, ладно пока с ним. Чего вид такой загруженный? — поинтересовался Виктор, хотя мысленно догадывался, в чём дело. — Маша?
— В один день я её всё-таки проучу, — зло сказал Кравцов.
— Знаешь, а я этому даже препятствовать не стану.
Сказать, что выходки дочери бесили отца, значит не сказать ничего. Его слова были бесполезны, наказания она не воспринимала всерьёз, а перестать содержать дочь или отправить её куда подальше, было выше уже его сил. Любит всё-таки свою разбалованную девочку, поэтому и терпит.
— Раз, — и конь Виктора Сергеевича выбыл из игры как раз в тот момент, когда в кабинет вошла Маша, поэтому в голову тут же приходит незамысловатая рифма, — дайте Уме в глаз…
— Два, дайте Коле в лоб, — в подтверждении слова, её ладошка очутилась на указанном месте. — Оп!
— Вас на конкурс стихоплётов отправить? Прекратите этот балаган! — прикрикнул отец, переводя тяжёлый взгляд с одного на другую.
— Да без проблем! Денег дай, — Кравцов усмехнулся, по какому поводу она ещё могла она прийти — только за бумажками.
— Зачем?
— Надо.
— Тогда обойдёшься!
Смахнув все фигурки с шахматной доски, Маша удалились из кабинета, а Виктор Сергеевич лишь устало провёл по лицу рукой.
— Может, её карточек лишить? Отправить силком на работу, там и научится ценить хотя бы деньги, — предложил Николай.
— Это не поможет — её друзья выручат. Да и ведёт же она себя так только потому, что злится на меня, ненавидит. В душе-то она совсем другая.
— Тебе видней, — только и ответил Кравцов, не смея высказывать своё личное мнение относительно методов воспитания его дочери. В конце-то концов, их семья, пусть сами и разбираются. — Ладно, пойду я. Мне ещё в офис надо заехать.
— Да, давай, завтра и я там появлюсь. Только, — встав с дивана, мужчина подошёл к столу и достал из него пару зелёных купюр, — передай ей, — кивнув, замглавы покинул кабинет. Девушек нашёл у гаража.
— Коленька, как я рада тебя видеть! — повисла на мужчине Настя. Их отношения были куда теплее, чем с Медведевой.
— И я тебя. Смотрю, ты всё хорошеешь и хорошеешь! — улыбнулся Кравцов.
— А то! Знала бы, что ты тут будешь, непременно бы укладочку ещё сделала и макияж нанесла! — защебетала Анастасия.
— Ага, и тогда он непременно потащил бы тебя в койку! — сказала Ума, вылезая и салона своей Ламби с тряпкой в руках.
— Переживаешь, что не тебя? — усмехнулся мужчина.
— А мне есть с кем спать, так что в твоих услугах я не нуждаюсь!
И опять война двух миров: её — карего и его — голубого.
— Так стоп! Ребята! Начало раунда ещё никто не объявлял, — вмешалась в полемику Ширьева.
— На! Отец передал, — протянул мужчина деньги.
— О, папочка расщедрился! Себе-то ничего не умыкнул? — подозрительно спросила Маша.
— Пока, Настён! — махнул на прощанье девушке Николай, а Медведеву наградил лишь тяжёлым взглядом, не ответив на её колкость.
— Эх, какой мужчина! — смотрела Шин вслед Кравцов.
— Слюни подбери! — Ума не обращала никакого внимания на человека, садящегося в свой дорогой автомобиль. Ей было фиолетово.
— Машка, да он же золотой. Во всех смыслах! Вот голову даю на отсечение, свою жену он озолотит.
— Повторяешься! — заметила Маша, возвращаясь к протиранию салона своей малышки.
— Да пофиг, ты же поняла о чём я!
— Ха, он женат вообще-то! Или ты забыла?
— Тю, женат… как же. Я имею ввиду любовь. Вот помяни моё слово, однажды он встретит девушку, влюбится, а о своей жене даже и не вспомнит.
— Он влюбляется каждый вечер.
— Медведева! Вот что ты за человек! Каждый вечер он не любит, а имеет! Это разные вещи! Ну, примерно то же самое, что у вас с Руфом, — ответила Ширьева и тут же поймала на себе взгляд подруги.
— Не смей приплетать сюда нас.
— Да что ж такое! Ладно, скажу по-другому: он не любит ни жену, ни своих расфуфыренных тёток. А вот когда его сердце действительно покорит женщина, то, поверь мне, она станет единственной, ради которой он будет готов сделать всё! — рассуждала Настя.
— Закончила? А теперь открой воду, мне колёса надо помыть.
Чертыхнувшись, девушка пошла выполнять просьбу, или даже приказ, своей подруги.
— Ты на меня обиделась? — неожиданно спросила Настя, когда вернулась.
— Нет, с чего бы?
— Ну, просто ты так отреагировала на мои слова о Боре, — пожала плечами Шин.
— Просто он меня бесит!
— Ой, не влюбись, подруга! От ненависти до любви мгновенье!
Мокрая тряпка тут же полетела в девушку, благо та успела увернуться. Их перепалку прервал кроссовер, заезжающий на территорию. Серый Порше становился прямо возле девчонок.
— Ну, наболтались? — спросил улыбающийся Снежный.
— Давай, увози свою ненаглядную! А то она у меня рано или поздно получит! — прокричала Медведева.
Дважды повторять не пришлось. Шин сама подлетела к парню и впилась в его губы поцелуем. Эти кошаки не могут друг без друга — даже сутки разлуки им не под силу. Быстро попрощавшись с подругой, они сели в автомобиль и уехали.