Исправник молчал. Не зря Единый обращался именно к нему. Логика. Простая логика. Достаточно включить логику, и…
Единый переиграл всех. То, что произошло сейчас на суде — прямой пример манипулирования чужим сознанием для собственной выгоды, другими словами — магия. Не помогли никакие антиволновые преграды.
Единый отверг обвинения в убийстве, его осудили за магию. Дважды судить за одно и то же не позволяет закон. Но казнить Единого тоже нельзя, чтобы не нарушить обещание казнить внезапно. Только Низшие могут подумать, что внезапно — это в любой день из пяти следующих. Чем лучше развита логика, тем понятнее, что все не так. Последний день сразу вычеркивается из списка. Причина: казнить в пятый день — это не внезапно, предыдущие четыре дня, во время которых казнь не состоялась, подскажут, что она состоится в последний день. Остается четыре дня. Четвертый день отпадает по той же причине, ведь пятый отпадает по причине предсказуемости, и прошедшие три прямо скажут, что днем казни избран четвертый. Его тоже необходимо вычеркнуть. Но если нельзя казнить в пятый и четвертый, то третий день находится в таком же положении. Как и второй. И первый. Если нельзя внезапно казнить ни в один из дней начиная с последних и заканчивая первым (если мыслить логически и отметать варианты по одному), то на утвержденных в последнем слове условиях внезапности для приговоренного и ограничения срока определенным количеством дней казнить вообще невозможно.
А если казнить нельзя, как подтвердил Отец Настоятель, приговоренного надо отпустить. Третьего не дано. Главное оружие интеллекта — логика, и чем выше интеллект, тем надежнее должна быть логика. Не зря Единый обращался именно к Исправнику. Там, где низкий интеллект не увидит проблемы, могучий интеллект не увидит ее решения.
Противник победил.
***
— Чтобы казнь, по просьбе приговоренного, была неожиданной для него, — объявил Отец Настоятель, — она состоится сегодня. Сейчас.
— Вы не можете меня казнить, — ответил Единый.
— На каком основании ты утверждаешь, что казнь невозможна?
— Вы при свидетелях заверили и повторили, что, согласно последнему желанию, моя казнь состоится неожиданно для меня, чтобы я не знал, в какой день она произойдет. Просьба признана законной и вступила в силу. Теперь прошу внимания. Элементарная логика говорит, что в пятый день из пяти казнь состояться не может, иначе она не станет для меня неожиданностью, ведь в предыдущие четыре дня меня не казнили. По той же причине меня нельзя казнить в четвертый день, так как пятый логически исключен, и последним стал четвертый. То же самое будет с третьим днем, и со вторым, и с сегодняшним. Отец Настоятель, господин Исправник, господа ученые, к вам я обращаюсь в первую очередь. Как обладатели высшего интеллекта, подтвердите остальным собравшимся, что логика умозаключения не нарушена.
— Логика не нарушена, — ответил Отец Настоятель.
— Логика не нарушена, — донеслось со стороны ученых.
— Логика не нарушена, — вынужден был согласиться Исправник.
15. Казнить нельзя помиловать
Логика не нарушена. Факт. Но не факт. Логика бывает разная.
Прямая и (вроде бы) несокрушимая логика робота говорит, что Единого следует отпустить. Во имя торжества логики, как символа справедливости. Но разве справедливость логична? Она взаимоисключающа по своей сути. Соблюсти правила — разве именно это называется «поступить справедливо»? Известная история мира говорит, что поступить справедливо — это, наоборот, нарушить любые правила и законы, если от нарушения всем будет хорошо. С точки зрения людей (которых Единый называет роботами) нужно поступить по установленным правилам, а если встать на сторону логики самовоспроизводящихся роботов, правильно — это не по правилам, а по справедливости. Кажется нелогичным, но это — высшая логика, логика здравого смысла и выживания социума.
Получается, Единый может быть прав, и люди — на самом деле роботы, а роботы — люди.
А он прав. Бессмертные обновляющиеся «люди» не избавлялись от чувств, в действительности чувств у них никогда не было. А у древних людей чувства были. У нынешних «роботов» они тоже есть. Умозаключение из перечисленных суждений однозначно даже для тех, для кого логика — предмет не первой необходимости. Простейший силлогизм расставляет все по местам:
«Чувства были у древних людей, а у роботов не было.
Чувства есть у нынешних роботов, а у тех, кого сейчас называют людьми, их нет.