– Не сомневаюсь, что женитьба на такой женщине, как Хлоя, определенно заслуживает празднования, но мы дружим уже не первый год, Ит. Дело в чем-то еще.
– Догадался.
– И говорю об этом. Так что валяй, приятель. Что случилось?
Он качает головой, выглядя слегка расстроенным.
– На самом деле, я знал, что ты вернулся с Гаити. Я приехал сюда, потому что хочу поговорить с тобой о Брэндоне.
– Оу, – я делаю глоток своего пива. – Конечно.
Я встречался с младшим сводным братом Итана пару десятков раз за эти годы, и всегда считал его мудаком. Здоровенным хреном, возглавляющим список первоклассных козлов, которые всегда получают то, что хотят и трахают всех без разбора. Разумеется, я никогда не высказывался по этому поводу. Отчасти потому, что он – младший брат Итана, и друг всегда заботился о нем, а отчасти потому, что так считали не все. Большинство людей, которые знакомы с Брэндоном, не видели в нем мудака, скрывающегося под маской очаровашки. Итан не входит в число этих людей... он точно знает, кто его брат, но он всегда так или иначе заботился о нем. Пытался уберечь его от неприятностей.
– Что он натворил на этот раз?
Итан одаривает меня пристальным взглядом, пока выражение его лица становится решительным, а взгляд холодным, как ночь в пустыне.
– Эта информация не должна уйти дальше этой комнаты.
Это предупреждение, но он мог бы и не произносить его. Итан и я может и играем за разные команды, но мы прикрываем спины друг друга годами.
– Значит, дела плохи, – делаю я вывод. – Рассказывай.
Он молчит еще некоторое время, но в конце концов допивает свой напиток и произносит:
– Он изнасиловал Хлою.
Поначалу, мне кажется, что я неправильно его понял. Но выражение лица у друга такое мрачное, а гнев и жестокость пылают во взгляде так сильно, что я уверен, мне не показалось. Тишина между нами затягивается, потому что я понятия не имею, что сказать. Я имею в виду, здесь нечего сказать, кроме:
– Что за херня, Итан?
– Это произошло давным-давно, когда они еще вместе учились в колледже. Он был выпускником, а она первокурсницей.
– Она на него не заявила.
– Она заявила, – Итан стискивает челюсти. – Моя мать со своим мужем заплатили ее семье, а те в свою очередь заставили Хлою отказаться от обвинений. Она забрала свое заявление, и подписала соглашение о неразглашении.
Мне опять нечего сказать, кроме как...
– Что за хрень?
После этих слов я поднимаюсь, забираю из его руки бокал и направляюсь обратно к бару, чтобы налить нам еще. В этот раз, я наливаю двойную порцию виски и себе. Тот факт, что он не протестует, когда я передаю ему бокал с тройной порцией алкоголя, который друг тут же проглатывает как портовый матрос в день зарплаты, подтверждает мне все, что я должен знать о душевном равновесии Итана. Или о его отсутствии.
– Я, бл*ть, не могу спать. Не могу, черт возьми, дышать. Все, что я могу – это думать о том, что он с ней сделал. О том, как он изнасиловал ее, а затем вытолкнул из машины на проезжую часть, словно она какой-то мусор. Как будто она – ничто.
– И она, вероятно, не единственная, с кем он это проделал, – Итан с грохотом ставит бокал на столик перед собой. – Ему только что исполнилось двадцать пять. Он баллотируется в Конгресс. Это его первый шаг на дороге к Белому дому, и есть чертовски высокая вероятность того, что он победит на выборах. Еб*ный насильник станет представителем Конгресса. И кто, твою мать, знает, не начнет ли он метить на должность сенатора. А потом и президента?
– Меня тошнит от одной лишь этой мысли. Хлое до сих пор снятся кошмары о том, что он с ней сделал, а этот ублюдок решил получить место в Конгрессе? Только через мой труп. Только через мой, гребаный, труп.
Теперь Итан выглядит злым и весьма решительным. И я его за это не виню. Если кто-то когда-нибудь навредит Арии... я пресекаю подобную мысль в зародыше. Отчасти потому, что даже не могу представить, что с ней случится подобное, а отчасти из-за того, что знаю ее всего несколько дней. Это безумие, что у меня уже к ней такие сильные чувства. Что я настолько к ней привязался.
– Ну, и какой план? – спрашиваю я через минуту.
Итан глубоко погряз в адских чертогах собственного разума, так что ему требуется несколько секунд, чтобы сосредоточиться на том, о чем его спросили.
– План?
– Что мы будем с этим делать?
Итан одаривает меня смертоносным взглядом.
– Мы уничтожим его. Я не смогу отправить его за решетку... по крайней мере, не за изнасилование Хлои. Но я покопался, и сукин сын легко и свободно обходил закон, прежде чем стал праведником. Брэндон – насильник, вор и дилер... и это только то, о чем я знаю на данный момент. Он ни за что не должен выиграть эти выборы. Ни за что.
– И какое к этому имеет отношение Вегас? – спрашиваю я, но уже знаю ответ. Дурное предчувствие, которое скручивает мои внутренности, говорит само за себя.
– Его подельники живут здесь, и у него есть трастовый фонд, который станет вишенкой на их общем торте. Энтони Занетти. Гэбриэл Сантини, – произносит он, глядя мне в глаза.
– Нико Вальдуччи, – произношу я имя, которое он не назвал. – Мой отец сотрудничал с ним много лет.
– Да, я знаю. Именно поэтому я приехал к тебе.
– У меня назначена встреча с Вальдуччи на начало следующей недели, чтобы обсудить то, что я не настолько лоялен к организованной преступности в своем казино, как всегда был мой отец.
– Вот как, – теперь Итан задумывается. И я тоже. У меня уже есть пара вариантов, которые мы можем использовать, если будем осторожны. И я не против того, чтобы слегка замарать руки.
Обычно, я не тот парень, которому нравится действовать исподтишка. Ты либо поступаешь правильно, либо нет. На самом деле, не существует никаких моральных поблажек, чтобы оправдать ложь, воровство, обман или убийство. Но если это... шанс, после стольких лет, победить Нико Вальдуччи и помочь Итану добиться справедливости для своей женщины? Да. Ради этого я готов испачкать руки. И у меня не будет проблем со сном, когда я закончу.
– Что ты задумал? – спустя минуту спрашивает Итан, и как только я открываю рот, чтобы ответить ему, из-за двери начинает раздаваться какой-то шум. Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как на пороге появляется Ария, выглядя более дикой и разгоряченной, чем я когда-либо ее видел.
На ней малиновый сарафан, который подчеркивает каждый изгиб ее тела, заставляя оливковую кожу буквально светиться. Одна из бретелек соскользнула с плеча, а волосы уложены в стиле «я-только-что-вылезла-из-постели». Но мне хватает лишь одного взгляда на нее, как я уже пленен, а мысли переполнены миллионом различных вещей, которые я хотел бы с ней сделать... начиная с того, чтобы отшлепать ее упругую, пышную задницу на своем столе и заканчивая тем, чтобы похоронить свое лицо между ее бедер. Надолго.
Я так увлечен мыслями о том, чтобы довести Арию до оргазма, что едва не упускаю расстроенное выражение на ее лице, с примесью боли, замешательства и паники. В тот момент, когда я опускаю взгляд к девичьей груди, и до меня наконец доходит, что что-то не так, я тут же поднимаюсь с дивана и направляюсь к ней.
– Что случилось, Ария? Ты...
– Трахни меня.
Я останавливаюсь на полпути.
– Что ты сказала?
– Я сказала, чтобы ты трахнул меня. Прямо сейчас. Пожалуйста.
Итан поднимается со своего кресла и одаривает меня наполовину лукавым, наполовину обеспокоенным взглядом.
– Я приму это за сигнал, что мне пора.
Тот факт, что Ария даже не смотрит в его сторону, говорит мне обо всем, что я должен знать о ее настроении. Все мысли о Вальдуччи и мести, внезапно тонут в моем беспокойстве за нее.
– Детка, – я преодолеваю последнее расстояние между нами и прижимаю девушку к себе. – Что случилось? Что не так?
– Ничего не случилось. Я просто подумала о том, что ты сказал по телефону, и я хочу этого. Я хочу все это сейчас.
А потом она встает на цыпочки, прижимаясь в настолько горячем поцелуе к моим губам своим открытым ртом, что это напоминает порно. Позади нее раздается хлопок двери, который подсказывает мне, что Итан ушел.