Что-то не так. Я знаю, чувствую это в каждом ее движении и том, как она держится за меня. Но также, знаю и то, что чтобы так сильно не расстроило Арию, она хочет об этом забыть. Это то, о чем она меня просит.
И после всего сказанного мной, всего, что я обещал ей за последние пару дней... Я не собираюсь отказывать ей сейчас. Не тогда, когда девушка так уязвима, пока испытывает боль и отчаяние.
Осознание происходящего, которое расставляет все точки над «i» – становится последней каплей. С приглушенным стоном я подхватываю девушку на руки и несу к своему столу, пока она обхватывает своими длинными, великолепными ногами мою талию. Резкий взмах руки отправляет все бумаги со стола на пол. А затем, попка Арии оказывается именно там, где я ее и представлял – на отполированной поверхности моего деревянного стола, опасно балансируя на краю, пока я задираю кверху сарафан и срываю с нее трусики.
Глава 5
Ария
Себастьян сможет все исправить.
Эти четыре слова стали моей мантрой сразу, как я покинула родительский дом полчаса назад, и пока бежала от слов своего отца, которые он запускал в меня так, словно они были ракетами с тепловым наведением.
Такие слова, как ответственность. Семья. Обязанность. Люси.
Боже мой. Люси.
После всего, что случилось... всего, что я натворила, и всего, что было сделано со мной... прямо сейчас, я не в состоянии думать о Люси. Не в состоянии думать о том, как серьезно она больна. Не в состоянии думать о том времени, которое не смогу с ней провести... потому что не могу... подчиниться требованиям отца.
«Нет», – обещаю я себе, когда выдергиваю из-за пояса штанов рубашку Себастьяна, чтобы получить возможность провести руками и ногтями по гладкой, горячей коже на его спине. Все, о чем я сейчас буду думать – это он, и этот момент, и то, что он заставляет меня чувствовать.
Это не решит мою проблему. Но прямо сейчас... пока я чувствую, что еще одна ошибка, еще одна угроза или еще один отказ лишат меня контроля... этого достаточно. Себастьян прижимается губами к моему горлу, а затем кусает за ключицу, одновременно проталкивая в меня два пальца, чего более чем достаточно. Мужчина действует медленно, очень медленно – дразнит и дегустирует, посасывает и гладит каждую частичку моего тела. И когда он ускоряется...
Я задыхаюсь от того, как резко он разворачивает внутри меня пальцы и молниеносно отправляет за грань к оргазму, о приближении которого я даже не подозревала. Когда мое тело начинает медленно спускаться с небес, я уже не могу закончить мысль. Если Себастьян злится, то действует быстро. Изумительно. Дико.
– Ария, – для моего слуха его шепот звучит грубо, несмотря на то, что он скользит губами по моей ключице в сторону груди. Я выгибаю спину, ощущая себя гребаной акробаткой, лишь бы почувствовать его рот на своем соске. Но когда я дергаю мужчину за волосы, он отстраняется и впивается в меня взглядом, чтобы задать вопрос. – Нам стоит об этом поговорить?
– Нет, – задыхаюсь я. – Боже, нет.
Мужчина изучает меня одну секунду... две...
– Ладно.
А потом Себастьян меня целует – в борьбу решительно вступают губы, зубы и языки.
Это ощущается так хорошо... он ощущается так хорошо... и я хочу, чтобы это не заканчивалось. Хочу навсегда остаться здесь, прямо здесь в этом моменте, где переплетены наши языки, руки и тела.
Но я напряжена, потому что мое тело пылает в ожидании того, что он мог бы мне дать. Мужчина уже заставил меня один раз кончить – жестко и быстро – и я хочу большего. Я нуждаюсь в том, о чем Себастьян говорил мне по телефону. Во всем, что он предлагал мне. И даже в большем. Еще большем.
Я впиваюсь ногтями в твердые мышцы на его спине и наслаждаюсь тем, как он стонет. Тем, как его тело прижимается к моему, а член упирается прямо в мою киску.
Себастьян начинает отстраняться, и я понимаю... я понимаю, что он хочет вернуть себе контроль. Хочет восстановить его, чтобы продолжить пытать меня и заставлять кончать снова и снова. И я не против этого... а какая девушка будет? Но это не то, что мне нужно от него прямо сейчас.
Мне нужно не это.
Так что я обхватываю мужчину за талию ногами, а за плечи руками, и прижимаюсь к нему. Полный телесный контакт – вот чего я жажду – каждую его клеточку, соприкасающуюся с моей.
Он издает мрачный, надломленный стон, который простреливает меня насквозь и заставляет практически задохнуться от желания. Я закусываю его губу в ответ, недостаточно сильно, чтобы пошла кровь, но достаточно сильно, чтобы доказать ему, что я в деле. Что я хочу большего и хочу этого сейчас.
– Черт возьми, Ария! – задыхается он, когда отстраняется на несколько дюймов, прижимаясь своим лбом к моему.
– Именно это я и имею ввиду, – ворчу я, прямо перед тем, как снова прикоснуться к его губам своими. Я снова тону в ощущениях, наслаждаясь тем, как тело мужчины прижимается к моему. Лаская языком его бедные, истерзанные губы, я по одной всасываю их в свой рот, чтобы успокоить после того, как искусала.
А потом я разрываю тонкий шелк его рубашки, отчего пуговицы разлетаются во все стороны, потому что я буквально сдергиваю ее с него. Вероятно, она стоит больше, чем я зарабатываю за целый месяц, но сейчас мне плевать. Если я не почувствую его голую кожу напротив своей в ближайшие тридцать секунд, то клянусь, что сойду с ума.
Наконец, я полностью расстегиваю рубашку, и Себастьян отрывает от меня руки, чтобы передернуть плечами, сбрасывая ее на пол. На мгновение, я оказываюсь завороженной видом его груди... и фениксом, восстающим из пепла, которого он там вытатуировал. Он взывает ко мне, трогает до глубины души, когда я думаю о том, как тяжело я работала, чтобы возродиться. Восстать из пепла моего прошлого. Впервые я задумываюсь о Себастьяне... о том, что он тоже желает возродиться.
Но прежде, чем эта мысль успевает задержаться... укорениться... мужчина начинает повсюду касаться меня своими длинными, мозолистыми, талантливыми пальцами, которыми сейчас скользит по моей щеке, шее, груди, животу.
И этого все равно недостаточно. Впервые за это время, я задаюсь вопросом, а будет ли мне достаточно вообще? Перегорят ли наши с Себастьяном чувства, или страсть будет разгораться все сильнее и сильнее?
Но когда его руки оказываются на моих бедрах, раздвигая их еще шире, я больше не могу думать. Вместо этого, я выгибаю спину, впитывая его прикосновения.
Себастьян чертыхается, а затем одним быстрым, резким движением снимает с меня сарафан через голову. Бюстгальтер отправляется вслед за ним через секунду, а потом мужчина стаскивает с себя брюки и отпихивает их в сторону.
– Давай же! – приказываю я ему, потрясенная отчасти хрипотцой своего голоса, а отчасти своей собственной смелостью.
Он замирает напротив меня, и на минутку мне начинает казаться, что я зашла слишком далеко, чересчур нагло приказывая мужчине, когда очевидно, что ему самому нравится быть тем, кто все контролирует.
Я начинаю хныкать от этой мысли, цепляясь за него руками и притягивая все ближе, и ближе, и ближе, пока слезы отчаяния вытекают из моих закрытых глаз.
– Не бросай меня! – умоляю я Себастьяна, пока выгибаюсь и дрожу напротив него. – Пожалуйста, не оставляй меня в таком состоянии.
– Не оставлю, детка, – его голос хриплый и прерывистый, словно после бессонной ночи. – Я не смог бы, даже если бы захотел.
– Тогда, в чем...
– Презерватив, – быстро отвечает он, после того как наклоняется и начинает шарить в кармане брюк.
Я слышу легкое шуршание, когда он разрывает фольгу.
– Отдай его мне, – требую я, отпихивая его руки в сторону, чтобы получить возможность раскатать латекс самостоятельно медленным движением руки, из-за которого в груди мужчины зарождается рык, и Себастьян закатывает глаза. – Черт, Ария. Продолжай в том же духе и все закончится прежде, чем мы начнем.