— Нам надо уйти, Сейдж, — шепчет он мне на ухо.
Я качаю головой. Я не хочу, чтобы он меня отпускал.
Отстранившись, он хватает меня за руку и ведет через толпу обратно к VIP зоне. Наш приватный столик окружен людьми, и Холт приветствует знакомых. Я узнаю среди них его друга Джека из вчерашнего бара, который замечает мою ладонь в ладони Холта и посылает ему красноречивый взгляд. Джек наклоняется, шепча что-то Холту, который отталкивает его. Джек снова смотрит на меня перед тем, как развернуться и уйти. Холт хватает мою сумочку с дивана и кивает, прощаясь с небольшой компанией, а затем тянет меня к входной двери.
Холодный порыв ветра приветствует нас, когда мы выходим через стеклянные двери на улицу. Это освежает, и я делаю глубокий вдох.
— Почему мы не поговорили с Джеком? — спрашиваю я, как только Холт оставляет позади толпу, ждущую снаружи, чтобы попытаться попасть в клуб.
— Я все время говорю с Джеком. Я хочу доставить тебя домой.
Он резок и настойчив.
Мое сердце замирает, когда он произносит это. Подъезжает черный лимузин, и Холт открывает дверь, жестом предлагая мне сесть в салон. Он отправляет меня домой на лимузине? Мое лицо заливается краской от смущения, когда я вспоминаю, как близко мы были друг к другу в клубе и как, должно быть, жутко неудобно он себя сейчас чувствует.
Колеблясь, я хочу извиниться, надеясь, что сегодняшний вечер не подверг опасности мою карьеру.
— Я… Я…
— Садись в машину, Сейдж, — отрезает Холт.
Слезы жгут глаза, а сердце колотится, когда я сажусь на заднее сиденье автомобиля. Я отворачиваюсь и смотрю в окно, так что, если Холт заглянет в машину, он не увидит моих слез, которые уже собираются у меня в глазах.
Автомобильная дверь хлопает, и водитель спрашивает адрес. Я делаю глубокий вдох, но голос Холта вырывает меня из оцепенения.
— Угол Астор и Бертон Плейс, недалеко от озера.
И тут мое сердце начинает колотиться совершенно по другой причине. Холт со мной в машине, и мы не едем ко мне домой.
Мы подъезжаем к великолепному дому недалеко от Лейкшор-драйв. Вся улица состоит из недавно построенных домов или тех, которые были полностью обновлены, сохранившие лишь немного исторического шарма.
— Твою мать, — бормочу я себе под нос, когда смотрю на дом из коричневого кирпича с пропускными воротами.
— Остановите здесь, — инструктирует Холт водителя, который подъезжает к обочине. Холт вручает ему сотню баксов, открывает заднюю дверь и вылезает. Затем предлагает мне руку, и я выбираюсь из машины. Он ведет меня к огромным воротам, которые открывают вид на живописный внутренний двор.
— Это твой дом? — ошеломленно спрашиваю я.
— Да, — и он поднимает взгляд на неприлично огромный дом.
— И ты живешь здесь один? — Я смотрю и замечаю, по крайней мере, три этажа этого громадного особняка.
— Да.
Мы подходим к входной двери, и он достает ключ из кармана, чтобы открыть дверь. Уже внутри он отключает сигнализацию и отбрасывает ключ в огромную серебряную чашу на маленьком столике.
— Хочешь пить? — вежливо спрашивает он.
— Да, вода — было бы отлично.
Внезапно я осознаю, насколько сухо у меня во рту.
Он ведет меня в громадную современную кухню, о которой мечтает каждая женщина. Темные шкафчики подчеркиваются белыми мраморными столешницами и современными приборами из нержавеющей стали. Кухонный островок в три раза большего размера, чем любой другой, виденный мной, расположен в центре, а огромные антикварные люстры соединяют, как я полагаю, старый дом с новым.
Холт достает две бутылки воды из холодильника и протягивает мне одну.
— Кухня, — говорит он, осматриваясь вокруг.
— Она прекрасна.
И это преуменьшение века.
— Я люблю готовить, — уверенно заявляет он.
— Я бы никогда не подумала, — говорю я и пью воду из бутылки, которую он мне дал. Он горяч, да еще и готовит? Я пытаюсь скрыть небольшую улыбку, растягивающую мои губы.
Холт закатывает глаза.
— Да-да. Все думают, что я слишком богат, чтобы готовить самостоятельно, чтобы водить самому свою собственную машину или вообще что-нибудь делать самому. — Его тон раздражительный. — Но мне нравится готовить. Я просто нечасто это делаю, потому что какой смысл готовить для одного?
Я знаю, что он имеет в виду. Чаще всего я завариваю лапшу быстрого приготовления или грею банку супа. Я понимающе улыбаюсь ему.
— Я и не думала о том, что ты слишком богат, чтобы самостоятельно готовить, — пытаюсь объяснить я.
— Все нормально, Сейдж. Я не хотел все это вываливать на тебя. Это все из-за того, кто я. Все предполагают, что я ничего не могу сделать сам, — добродушно отмахивается он. Мне интересно, сколько людей считает так только из-за его богатства.