— Я бы с радостью познакомился с ним.
Сейдж пожимает плечами.
— Итак, тринадцатый вопрос. Что больше всего тебя заводит?
— Хм-м… женская улыбка. — Я намеренно смотрю на нее. — То, как блестят ее глаза, когда она по-настоящему улыбается.
Твоя улыбка, твои глаза, твое тело. Все в тебе, Сейдж, — вот что я действительно хотел бы ответить.
Я встаю и направляюсь к холодильнику за еще одним пивом. Сейдж стучит пальцами по столу, пока обдумывает другие вопросы. Когда я сажусь на свое место напротив нее, то вижу, что она кусает губу.
— Так на чем мы остановились? У нас еще где-то семь вопросов, верно? — Я откручиваю с бутылки пива крышку и бросаю ее на середину стола.
— Любимая кухня?
— Итальянская, но я стараюсь не есть много пасты.
— М-м-м… — бормочет она. — Я неплохо готовлю лазанью. Может, как-нибудь я сделаю ее для тебя. — Сейдж улыбается мне. Мне нравится, что она думает о нас в будущем. — Номер пятнадцать. Любимый фильм?
— У меня нет одного единственного. Мне нравятся «Крестный отец» и «Лицо со шрамом». Все эти старые фильмы про гангстеров.
— Никогда не видела их. — Она пожимает плечами.
— Никогда не смотрела «Крестного отца»? — насмехаюсь я, и Сейдж качает головой. — Мы должны это исправить, — выпиваю немного пива и жду ее следующего вопроса.
— Шестнадцатый. Последний раз, когда ты плакал.
— Хм-м… похороны моей тети. Она была сестрой моей мамы и намного моложе ее. Хотя она больше была мне старшей сестрой, нежели тетей. Она помогла мне держаться в моей сумасшедшей семье и в мире, который был моей жизнью. Возможно, она была самым авторитетным человеком в моей жизни.
Моя тетя была клеем, который удерживал все части меня вместе, когда все в моей семье пошло псу под хвост. Она единственная, кто воодушевлял меня делать что-то хорошее, вместо того, чтобы пойти по стопам отца.
— Сожалею, что ее больше нет, — мягко говорит Сейдж, ее тон сострадательный.
— Я тоже. Это было неожиданно. Рак, — мой голос ломается.
— Ненавижу рак.
— Я тоже. — Я слегка качаю головой.
— Я бы с радостью послушала что-нибудь о ней, — говорит она, садясь повыше в своем кресле.
— У меня много историй, — отвечаю я. — Как-нибудь расскажу тебе больше о ней, но давай не будем сейчас грустить.
— Идет. — Сейдж улыбается и продолжает: — Любимая книга?
— О Боже… — Я отклоняю голову назад и вспоминаю книги, которые читал.
Она смотрит на меня.
— Не говори мне, что у тебя нет любимой книги. У тебя же здесь целая библиотека! — Она указывает на дом.
Я прищуриваю глаза.
— Наверное, что-то из Дэна Брауна.
— Интересно, — отмечает Сейдж, но никак не комментирует. — Восемнадцать. Мы почти закончили с твоим допросом, — хихикает она. — Когда ты был маленьким, кем тебе хотелось стать?
— Копом. — Я улыбаюсь при воспоминании, как играл в полицейских и грабителей с соседскими ребятами. — Пока отец не сказал, что быть свиньей — это не вариант для его сына.
Мой отец. Вор. Всегда работал вне закона. Я чертовски сильно ненавижу его.
— Ого, твой отец действительно был тем еще мудаком. — Сейдж тут же прикрывает рот ладонью. — Извини. Я не хотела…
Я тянусь и касаюсь ее руки.
— Он мудак, и именно поэтому больше не является частью моей жизни. Это хорошо.
Она задумчиво выдыхает.
— Тогда хорошо. Но все равно извини, что я так сказала. Я не хотела оскорбить твою семью.
Я отмахиваюсь от ее извинений и делаю глоток пива.
— Следующий вопрос.
— Девятнадцатый. Самое большое сожаление.
— О-о-о, тут ты попала прямо в яблочко, — смеюсь я. — Я верю, что у всех много сожалений в жизни, Сейдж. Не могу назвать одно единственное. Я просто пытаюсь сейчас жить на полную катушку, поэтому не провожу все свое свободное время, оглядываясь назад на то, что я должен был бы сделать или мог бы, или сказал, или сделал. Так устроит?
Она согласно кивает.
— Мне нравится такой ответ. — Ее улыбка теплая. — Итак, последний вопрос, — говорит она, а потом делает быстрый глоток вина. — Это нечто, поэтому приготовься.
Я вскидываю брови.
— Ну-ка, порази меня.
— Я не встречаюсь с теми, с кем только что познакомилась, Холт, так что же мы делаем? — Она нервно покусывает свою нижнюю губу.
Я, черт возьми, чуть не давлюсь пивом. Встречаться с тем, с кем только что познакомилась? Мне не кажется, что мы двигаемся слишком быстро, потому что я чувствую, будто знаю ее вечность.
Сейдж продолжает с упрямством:
— Я хочу сказать, что мы движемся со скоростью полета серебряной пули, но я даже не уверена, что это.