Голос совсем рядом заставляет меня вздрогнуть, распахнуть глаза и быстро прикрыть грудь и лобок.
— Какого хрена!
— Я принес тебе чашку зеленого чая.
— Издеваешься?! Я голая!
— Это естественное человеческое состояние, — говорит он без тени улыбки и таки протягивает мне чашку. Я киваю на бортик:
— Поставь сюда.
— Ну уж нет, я люблю эту чашку, разобьешь — получишь по жопе, и я не шучу, я даже знаю, какую плетку использую для таких целей. Так что бери руками или я унесу обратно в кухню. И учти: я видел достаточно женских грудей, чтобы понимать, что твоя от них ничем кардинально не отличается. Ну, разве что, у тебя есть третья грудь…
Я упорно мотаю головой, подтягиваю к себе колени, обнимая их и закрывая таким образом все тело.
— Если для тебя важно равноправие, я могу тоже раздеться, — он ставит чашку куда-то на полку, высоко над моей головой, и берется обеими руками за пояс своего халата, явно намереваясь его снять.
— Нет-нет-нет, прекрати! — я захлебываюсь то ли негодованием, то ли смехом. Петр улыбается, снова протягивает мне чашку, и я все-таки беру ее, закрывая груди второй рукой, а бедра скрещивая так, чтоб между ними ничего не было видно.
— Вот и умница, — хвалит меня мужчина, пока я делаю первый глоток. — У меня есть еще одно предложение, но если ты продолжишь бояться меня, как огня, ничего не выйдет.
— Какое еще предложение? — я смотрю на него с подозрением.
— Вот такое.
Я не успеваю ничего сообразить, как он оказывается позади меня, за спиной, и его руки ложатся на мои плечи. Большие, крепкие, теплые мужские руки. Он сходу так крепко нажимает мне большими пальцами где-то между шеей и плечами, что я глухо выдыхаю, покорно наклоняя голову вниз.
— Ого, — вырывается у меня невольно.
— У тебя тут мощные зажимы, — говорит мужчина.
— А ты прямо специалист в этом деле? — я усмехаюсь и тут же издаю стон, чувствуя, как хрустят позвонки под его умелыми пальцами.
— Конечно. Это моя основная профессия. Я массажист.
— Твою-то мать, — я неровно выдыхаю, понимая, что массаж для такого, как он, — это не просто способ помочь расслабиться, но и способ развести на что угодно, соблазнить и совратить… Потому что даже я уже растекаюсь в его руках, а ведь он дотронулся до меня всего-то минуту назад.
Чашку с недопитым чаем я ставлю на бортик, опускаю руки в воду, отклоняюсь от спинки ванны, чтобы дать Петру доступ к своим плечам и спине, и прикрываю глаза, стараясь не думать, что он сейчас просто манипулирует мной и моим телом… Ничего, у меня есть отличное стоп-слово на такие случаи: девственница!
Но до этого не доходит. В какой-то момент я поворачиваю голову набок, и мои мокрые волосы, перекатываясь с одного плеча на другое, задевают стоящую на бортике чашку. Я вздрагиваю, лихорадочно пытаясь подхватить ее руками, но слишком поздно. Чашка переворачивается, летит на пол и бьется о кафель на десятки осколков.
10 глава. Соблазн и запрет
— Ммм, — мужчина чуть отстраняется от меня и качает головой, показывая, как он расстроен, что его любимая чашка разбилась. — Ты очень, очень виновата, Арина. Ну и что мне теперь с тобой делать, скажи мне?
В моей голове пролетает мысль: а была ли эта чашка так уж дорога ему? Или ее специально принесли сюда, чтобы невзначай разбить? Я заглядываю ему в глаза. Он смеется, губы растянуты в улыбке. Вот ведь дурак. Он просто играет со мной! Меня немного отпускает. Я не испытываю по отношению к нему никакого страха.
— Ничего не надо со мной делать, — говорю я уверенно, сама с трудом сдерживаясь от улыбки. — Лучше закончи с массажем. Это было приятно. Обещаю, я уберу все осколки.
— Вот это ты командирша, — удивляется мужчина искренне, но руки на мои плечи возвращает, продолжая крепко, но ласково разминать. — Среднестатистическая девушка должна была уже попросить меня наказать ее.
— Значит, я не среднестатистическая девушка, — довольно хмыкаю я в ответ. Кажется, я его уже совсем не боюсь. Что он мне сделает? Шутник и провокатор.
Вот только пальцы его продолжают уверенно исследовать мои плечи и спину, спускаясь все ниже, выстукивая каждый позвонок, умело нажимая на каждую мышцу, так что постепенно я окончательно расслабляюсь в его руках, позволяя себе совсем опустить голову на грудь и тихо, протяжно застонать. Тут-то он меня и подлавливает: