Они смеются, отпускают какие-то реплики в мой адрес, и вся эта катавасия длится секунд тридцать. Под конец смешно становится даже мне, так что я перестаю уворачиваться, но тут Петрон дает команду «отбой».
— Больные люди, — улыбаюсь я невольно, когда все принимаются раскладывать БДСМ-атрибутику обратно по полкам. Тут уже раздаются наконец приветственные возгласы:
— Добро пожаловать!
— Наша новая плохая девочка!
— Не бойся, мы нежно кусаемся!
Петр хлопает в ладоши, пытаясь утихомирить народ:
— Ну все, все, теперь за работу! — и обращается ко мне: — А мы с тобой идем дальше, смотреть клуб. Потом я объясню тебе твои обязанности и дам на подпись документы. Там много всего, в том числе договор о неразглашении. Обычно этим занимается Егор, но он сегодня занят.
— Окей, — я киваю. Все оказалось не так уж страшно. Очень даже милые ребята. И никто пока не собирается меня трахнуть.
— Под утро приглашаем тебя на общую вечеринку.
— Куда? — уточняю я.
— Сюда, — мужчина разводит руками. — Когда все клиенты уходят, этот клуб полностью наш: танцпол, музыка и бар.
— Посмотрим, — отзываюсь я. — Я вообще-то учусь, мне на пары надо.
— Ох, не будь занудой, не каждый день ты устраиваешься на работу в секс-клуб! — он пихает меня плечом, и мне почему-то становится весело.
Под утро, отпустив последних клиентов, вся эта компания и вправду собирается в баре. Бармены — я еще не запомнила имен, — разливают по бокалам шампанское в честь нового сотрудника.
— Мне немного, — прошу я, но Петр передает мне полный бокал: — За себя нужно пить до дна, крошка!
Я делаю один глоток, касаясь губами искрящихся пузырьков, и в голове сразу становится легче, проще, свободней… И вправду, почему бы не прогулять сегодня пары? Главное — не пить слишком много. Бокал я возвращаю на стойку.
Диджей заряжает какую-то музыку, и Петр протягивает мне руку:
— Потанцуешь со мной? За знакомство, раз уж пить ты не умеешь…
3 глава. Здоровое отношение к сексу и ультиматум
Танцевать с едва знакомым мужчиной — перспектива опасная: непонятно, к чему это может привести. Если бы предложение поступило посреди ночи, под покровом неонового света, пока в нескольких метрах от нас занимались сексом другие люди, я бы отказала. Но прямо сейчас сквозь алый бархат штор пробивается рассветное солнце, и полтора десятка человек весело болтает, держа в руках бокалы с игристым. Что со мной может произойти? Ровным счетом ничего. Поэтому я соглашаюсь.
Мы с Петром выходим почти в центр зала, на танцпол, который немного возвышается и опоясывается мерцающей подсветкой. Пока я целую секунду соображаю, куда деть свои руки, мужчина притягивает меня к себе быстрым и решительным движением, сминая талию сильными пальцами.
— Ого, — усмехаюсь я. — А вы тут не церемонитесь.
— Если бы ты знала, что я тут делаю каждую ночь с женщинами, ты бы не удивилась, — отвечает мужчина, принимаясь медленно покачивать меня в такт музыке. Я наконец решаю, как поступить: кладу ладони на широкие мужские плечи. Кто-то из ребят свистит нам со стороны барной стойки, кто-то кричит:
— Да, Петрончик, затанцуй ее хорошенько!
— Не обращай внимания, — мужчина улыбается. — Они дурачатся.
— Это я уже поняла, — киваю. Мне становится интересно, и я все-таки комментирую его предыдущую фразу: — Так что же ты делаешь тут каждую ночь с женщинами? — вот только мой голос, похоже, звучит как-то слишком невинно, потому что Петр неожиданно почти повторяет фразу, сказанную Егором:
— А что интересного ты знаешь о сексе?
Я смущаюсь и едва не убираю руки с его плеч, потому что — какого хрена?! С другой стороны, я же сама спросила… Чего я хотела? Он просто задал ответный вопрос.
— То, что все знают, — отвечаю я уклончиво.
— То есть — практически ничего, — констатирует мой собеседник.
— Почему это? — я почти возмущаюсь. В моем распоряжении — весь опыт поколений, массовая культура, ПорноХаб, в конце концов! Тем временем, мужчина делает шаг назад, убирая руки с моей талии, берет за пальцы и заставляет дважды повернуться вокруг своей оси. Как мило. Почти по-школьному. Со стороны и не скажешь, что мы говорим о чем-то неприличном. Кто-то снова свистит, но я уже не обращаю внимания.
— В нашем обществе секс долго находился под запретом… Не в плане, что им не занимались, а в плане, что о нем не говорили, — объясняет Петр серьезным тоном, так что я едва не прыскаю от смеха: выглядит он сейчас как профессор сексологии в университете. Ему бы только очки на нос — и вперед, выступать перед студентами психфака. — В итоге, — продолжает мой собеседник, не забывая кружить меня по пустому танцполу. — В итоге, предвзятое, нездоровое отношение к сексу передается из поколения в поколение. Куча отвратительных родительских установок, стереотипов. Понадобится еще некоторое время, чтобы все это нормализовалось. Люди только в последние годы наконец начали об этом спокойно разговаривать и делиться знаниями по теме.