Ария со своим сладким телом напротив меня.
Ария бросает мне вызов.
Ария произносит: «Трахать».
Ария.
Ария.
Ария.
Это не занимает много времени, прежде чем я кончаю, как подросток, с приглушённым стоном и оргазмом такой силы, что он забирает каждую унцию моего контроля на то, чтобы я остался в вертикальном положении. И всё-таки я не удовлетворён. Этого по-прежнему недостаточно.
Ни тогда, когда я всё ещё могу чувствовать её запах — вишня и ваниль, сладкие, как секс.
Ни тогда, когда я всё ещё чувствую её шикарную задницу, прижимающуюся к моему члену.
Ни тогда, когда я всё ещё хочу её.
Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь. Я поворачиваю голову, вцепляюсь зубами в свой бицепс и ожидаю боли, которая поможет моему телу обрести контроль. Но на этот раз это не срабатывает. В этот раз резкое сжатие зубов только заводит меня ещё больше, потому что я представляю, что это она кусает меня на грани потери контроля.
Я опять твёрдый, или по-прежнему, и сейчас отрицание не входит в мой словарный запас. Поэтому я начинаю дрочить во второй раз. Я молюсь, наконец, привести мысли в порядок, запихнуть себя обратно в костюм, и что двух раз будет достаточно, чтобы удержать меня сосредоточенным. Удержать меня в здравом уме. И удержать меня от прыжка, как обезумевшее животное в следующий раз, когда я вижу её. Это не много, но на данный момент это весь контроль, на который я способен. По крайней мере, когда дело доходит до Арии.
Глава 5
Ария
Я чувствую, что он наблюдает за мной. Чувствую, как его глаза проходятся по моим волосам, моей груди, ногам. Это почти осязаемое ощущение, словно его руки скользят по мне, грубые ладони сжимают то мягко, то нежно, ложатся на плечи и спускаются вниз по голым рукам и чувствительной коже, сплетаясь с моими пальцами. Он везде: надо мной, возле меня, передо мной, позади меня, и я не могу сделать перерыв. Не могу отдышаться.
Это ощущается как прыжок с горячей сковородки прямо в открытый огонь. Ох, когда он смотрит на меня, то нет неуважения — это не похоже на то, как смотрит на меня мистер Сервантес, когда я ставлю перед ним рюмку с «Патроном», и это не то, что я чувствую каждый раз, когда мистер Бенсон раздевает меня глазами, как только я к нему приближаюсь.
Конечно, это не означает, что приятно, когда кто-то на тебя пялится. Потому что это не так. Трудно чувствовать себя комфортно, когда твой босс — это босс босса и босс твоего босса, следит за каждым твоим движением.
Я пытаюсь убедить себя, что так оно и есть. Что это та причина, почему я так нервничаю, почему поскользнулась на «Абсолюте» с грейпфрутом рядом с миссис Торрес и задела локтем бокал с «Гленфиддихом» (прим. пер.: Glenfiddich — бренд шотландского односолодового виски) миссис Брандт, потому что я боюсь облажаться ещё раз перед своим боссом. Я боюсь делать что-то, за что меня могут уволить.
Но я никогда не была одной из тех, кто часто или хорошо занимается самообманом… Какой смысл, когда глубоко внутри я знаю правду. В данном случае, правда заключается в том, что прошло уже двадцать восемь часов с тех пор, как я вышла из офиса Себастьяна Кейна и я до сих пор с трудом могу дышать, не задыхаясь от желания, думая лишь о нём.
Это глупо, настолько глупо, просто чувствовать себя потерянной в мужчине, после первой же встречи. Конечно, на самом деле ещё более глупо думать о том, чтобы переспать с ним. Я знаю, чем это закончится. Моя семья и его бизнес, моё прошлое и его настоящее, любое движение, временно объединяющее нас вместе, независимо от чего-то — это бомба замедленного действия.
Умом я всё это понимаю. Просто знаю, каково это спать с богатым человеком, каким-нибудь богачом как тот, что владеет казино в Вегасе — глупость несусветная. И всё же не перестаю думать, как он смотрел на меня вчера, когда я уходила от него из его кабинета; глаза Кейна, как зелёный лес и его лицо, на котором словно маска отпечаталось пресловутое «хочу», преследующее меня даже сейчас.
— Эй, Ария, — мистер Шинан привлекает моё внимание и машет мне рукой. Хотя я уже пыталась выяснить, как избегать щипков, я знаю, что это случится, но, в любом случае, останавливаюсь рядом с ним. И даже улыбаюсь, стараясь держать свою задницу подальше от него и игроков за столом.
— Что я могу для вас сделать, сэр?
— Ещё один «Мэйкерс Марк» (прим. пер.: Maker's Mark — это чистый бурбон производимый в Кентукки) было бы не плохо, спасибо, — он держит пустой стакан, бренча льдом по дну.
— Сейчас сделаю, — я беру стакан и ставлю его в середине своего пустого подноса. — А вы что-нибудь ели? Как вы будуте щипать меня, если не сможете встать из-за стола? — он сжимает кости, смотрит на меня, и я понимаю, почему мне не стоит его провоцировать. В кости везет не всегда. — Сегодня вечером кости пользуются популярностью.