Дерьмо. Я так устала от этого богатого мужского клуба для стариков, где мужчины могут делать, что, чёрт возьми, они хотят, пока платят деньги. Поразительно, как умышленное неведение и сексуальные домогательства можно купить за пару миллионов долларов.
У меня нет другого выбора, кроме как смотреть на Кита и его неудачный выбор на ночь.
— Вот ваш напиток, — говорю я ему и ставлю стакан на стол громче положенного. — Принести вам что-нибудь ещё?
Русский даже не смотрит на меня, своей свободной рукой он удерживает девушку за бёдра под её платьем; на ней слишком много косметики, а глаза умоляют меня сделать хоть что-то, пока она сама пытается отодвинуться от него подальше, хотя бы на дюйм. На секунду заглядываю в глаза красотки и вспоминаю, что это я виновата в том, что сейчас происходит.
Чёрт возьми. Нельзя вмешиваться. Не сейчас, я достаточно умна, чтобы понимать, что хорошо это для меня не закончится. Но, в то же время, я не могу оставить бедняжку с этим парнем здесь, или ещё где-либо. Не тогда, когда ей так явно неприятно.
Я незаметно ей киваю, затем отправлюсь обратно к охраннику. Мэнни, думаю, его зовут так.
— Слушай, ты должен вмешаться. Этот парень совершенно точно пересёк все границы, — киваю я в сторону русского.
Взгляд Мэнни устремляется в том направлении, куда я указываю.
— Она не выглядит так, будто просит о помощи.
— Ну, что же. Он почти насилует её. Вам нужно вмешаться.
— У меня строгие указания от мистера Кейна. Мы не будем вмешиваться в такие ситуации, и тем более не будем вмешиваться в дела клиента.
— Серьёзно? — я не жду его ответа. Не похоже, будто у него есть то, что может сделать меня счастливой, и вместо того, чтобы помешать, разношу, наконец, свои последние напитки.
Я не спускаю глаз с обоих, когда беру новые заказы и продолжаю разносить алкоголь. Пару раз девушка выглядела так, словно пыталась отойти от него, чтобы защититься, но оба раза он отказывался понимать намёк. В один прекрасный момент, она даже встала, чтобы уйти к другому столику, но он последовал за ней, а его рука начала скользить по её заднице, как некоторое время назад скользила по моей.
Стискиваю зубы, стараясь сказать себе, что это не моё дело. Если бы она действительно хотела, то могла бы просто встать и уйти из казино. В то же время, я не совсем уверена, что он не стал бы за ней следовать. Очевидно, девушка не рискует. Не правильно думать, что пока она под присмотром, ей здесь безопаснее, чем возможная попытка уйти на свою собственную территорию. Защита не в количестве окружающих людей.
И всё-таки, я говорю себе держаться от всего подальше. Что это не моя забота. Что у меня есть достаточно проблем, происходящих прямо сейчас, даже не принимая на свой счёт эту. Мне нужно остановиться, чтобы пережить эти пятнадцать минут, и я просто опускаю голову вниз и игнорирую ситуацию.
И вот, я всё равно двигаюсь к той группе столов, и мне ничего не стоит остановиться и спросить, хочет ли он ещё выпить. Я так и делаю. И на этот раз вижу, как его рука скользит под подол платья девушки, и палец пробегается вдоль верхнего шва её чулок.
Бросаю взгляд на её лицо, а затем немного поднимаю свои брови. Она смотрит на меня умоляюще, прежде чем хватает руку мужчины и отталкивает его ногу. Конечно, он — подонок, и это его право, так что это лишь вопрос времени, когда его рука снова окажется там же и проберётся выше.
Я отворачиваюсь, решая заставить Мэнни помочь, чего бы мне это ни стоило. Но едва я делаю шаг или два, когда слышу её крик. Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он сжимает девичью грудь.
— Мотай отсюда, — говорит мне парень и тяжело дышит. Но есть часть меня, которая знает, что это именно то, что я должна делать, если хочу сохранить работу.
Но я не могу этого сделать. Не когда Мэнни дважды отверг мою просьбу о помощи. И не когда знаю, что оставить девушку наедине с ним только приведёт к ещё худшим последствиям.
Наклоняюсь так, что русский не может ничего поделать и говорю ему, пока он смотрит мне в глаза:
— Я смотаюсь, как только сделаю свою работу. Она явно не заинтересована.
— Что ты можешь знать? — парень высмеивает меня, закидывает свою руку на ногу девушки, и она снова вскрикивает, на этот раз от очевидной боли. Пара других игроков смотрят него, а один, даже, похоже, собирается вмешаться. Но один каменно-ледяной взгляд русского и они все вдруг снова заинтересованы своими картами. — Шлюхи, как она, всегда заинтересованы.
Мои глаза застилает красной пеленой, но я использую каждую унцию самоконтроля, потому что должна сдерживать свой голос, когда говорю: