Он выбирает момент для того, чтобы заговорить:
— Я хочу, чтобы официантку уволили. И мой лимит за столом подняли до двадцати миллионов без обеспечения на руках. Я бы хотел остаться ещё на неделю, мои девочки полюбили этот люкс, — он немного сдвигает свою руку, сжимая один из сосков девушки. Она не уклоняется от его прикосновения, вместо этого улыбается ему, и я чувствую, как облегчение тонкой струйкой струится по моим венам. Мне, может быть, противно от того, как Кит относится к этим женщинам, но, по крайней мере, они, кажется, не против. Одним беспокойством меньше для меня в уже и так неблагоприятно сложившейся ситуации. — И мои девочки, они любят красивые вещи. Драгоценности, нижнее белье, и всё такое, — он пожимает плечами, будто это сбивает его с толку. Как будто не он нацепил сто кусков золота и алмазов на свои «закалённые-работой» пальцы. — Это сделает меня очень счастливым, позволяя им приобрести всё, что они захотят в лучших магазинах. И, конечно же, посетить спа.
Кит смотрит мне в глаза.
— Всё, что они захотят. Если это произойдет, я уверен, что смогу забыть неприятный инцидент, произошедший прошлой ночью.
— Неограниченный доступ к магазинам и спа, — повторяю я. — Дополнительная неделя в моем отеле, предоставленная бесплатно, конечно. Более того, необеспеченный лимит за столами. Правильно ли я понял ваши пожелания?
— Пожелания, — говорит он мне с улыбкой, на самом деле выдвигая требования. И то, что он уверен, что всё контролирует, лишь доказывает, что на самом деле русский — дурак. — Та девка. Она должна быть уволена. Ваш сотрудник заверил меня, что это уже произошло, и всё же я хочу получить подтверждение от вас.
Я тяну время, решая загвоздку, но откровенно говоря, теряю терпение с этим напыщенным ублюдком и его раздутым чувством собственной значимости. Было бы забавно немного поиграть с ним в словестную перепалку, как кошка с мышью, но, в действительности, я никогда не любил эти игры. Даже когда дело доходило до придурков вроде этого.
Поэтому, вместо того, чтобы позволить ему окрутить себя ещё больше в его требованиях, вместо того, чтобы разрешить ему хоть на секунду подумать, что у него есть «Атлантис», что он поймал меня в ловушку, я смотрю Киту прямо в глаза и говорю:
— Нет.
Проходит некоторое время, прежде чем мой ответ достигает его сознания, а из взгляда русского исчезает уверенность, и теперь замешательство занимает её место.
— Я не понимаю.
— Мне жаль это слышать, кажется, я выразился довольно ясно.
Он выглядит как рыба, его рот открывается и закрывается как у «Гуппи», когда Рубинов глазеет на меня. Затем мужик лает на девушек по-русски, и они вскакивая с дивана, убегают в спальню и закрывают за собой дверь. Не то, чтобы они были в полнейшем шоке. Эго всегда то место, куда можно ударить парней вроде него.
— Я предполагаю, что вы шутите, — говорит он мне после того, как звук хлопающей двери рассеивается.
— Ты предполагаешь неправильно. Но раз уж ты не в состоянии меня понять, позволь мне кое-что пояснить. Не будет бесплатной недели в отеле. Не будет лимита без обеспечения за столами. Не будет халявных визитов в магазины и спа для твоих девочек. И, наверняка, не будет шлепков официантки, чьё имя Ария, кстати, или того, что ты можешь сделать с одним из моих сотрудников. Выглядит ли это моё отношение к ситуации более понятным?
Лицо Рубинова становится ярко-красным и только основы биологии человека, удерживают его от сброса пара из ушей.
— Вы считаете это игрой? — рычит он. — Вы думаете, что сможете побороться со мной? Я уничтожу это казино.
— Ты можешь попробовать, — говорю я ему. — Не думаю, что ты продвинешься очень далеко, я видел запись того, что происходило, когда моя официантка ударила тебя. Она была очень настойчива, пытаясь остановить нападение, что находилось в самом разгаре.
— Это просто смешно…
— Это не так. Я жалею, что меня там не было, потому что идея обращаться таким образом с женщинами в общественных местах, а особенно в моём казино, меня бесит. Но это не смешно. И знаешь, что ещё не смешно? Тот факт, что когда у меня были начальники охраны нескольких других казино, я узнал, что это не первый раз, когда ты был втянут во что-то подобное. На самом деле, ты уже «в чёрном списке»: «Белладжио», «Нью-Йорк-Нью-Йорк» и «Венеция», из-за случаев очень напоминающих тот, что произошел здесь прошлой ночью.