– Просто твоя волшебная история подошла к концу, – как можно осторожнее и мягче сказал Аргус. – Как принцессы Пирай Трудентс. Осталась только история Светы Ландышевой, обычной девушки, окруженной любовью и заботой ее близких и друзей. Мне кажется, нет смысла горевать о прошлом. Особенно, о таком беспокойном, какое было у тебя. Пришло время начать новую жизнь.
– А Джулиан и Квентин? "Паранормальное-нормально"? И одержимость Оуэна этим обществом? Мы никогда не будем жить спокойно, пока все это не закончится. Хорошо или плохо.
– К сожалению. Они вторгаются в нашу жизнь именно тогда, когда мы ее более или менее налаживаем. И вносят хаос. Хочется, чтобы так было не всегда. Хотя… нам с Оуэном всегда казалось, что вам с Валей с вашими колдунами весело. Проблемы видели только мы.
Невольно Света улыбнулась и, отвернувшись, взяла тряпку.
– Они обаятельные.
– Что ж, этого не отнять.
Оуэн вернулся к обеду. Он был в образе тридцатипятилетней женщины, сохранившей былую красоту и подвижность девочки-подростка (видимо, посмотрел на кого-то по дороге), глаза его горели воодушевлением. Света так и замерла со стопкой тарелок, а Аргус – с ложкой, которой до этого мешал рагу. Сердца их радостно забились при виде друга – целого, невредимого, да еще и такого довольного.
– Что случилось? Где ты был? – улыбнулся Мериленд.
– В Организации Врачебных Проверок, – Оуэн перевел взгляд на Аргуса и сразу же превратился в Свету. Не в силах усидеть на месте, он принялся ходить по кухне. – Я написал еще один анонимный донос на Квентина, где не поскупился на подробности касательно истинной деятельности его общества, и передал с секретарем. Он меня уже знает, я всегда прихожу к нему в облике одного и того же человека – сразу же после встречи со сторожем, – и представляюсь курьером. Он при мне отдал его на рассмотрение – и вот, на следующей неделе я отплачу Квентину за все.
– Грядет очередная проверка? Не понимаю, – мотнул головой Аргус, и Света тоже посмотрела вопросительно. – Зачем было ехать лично, если обычно ты посылаешь все свои доносы по почте? И чем эта проверка отличается от других, от которых Квентин отделывался без особых последствий для себя?
– Я поехал лично, чтобы быстрее узнать точную дату проверки. В этот день я планирую лично присутствовать в обществе, чтобы представиться пациентом и все рассказать самому. В этот раз я "утоплю" Квентина.
– Он тебя убьет! – ахнула Света.
– Ты думаешь, Квентин позволит тебе разглагольствовать в присутствии проверки? – скептически преломил бровь Аргус.
– А его там не будет! – еще больше воодушевлялся Мейерс. – Помнишь, что говорила Катя? Сейчас они работают без выходных. Это мой шанс.
– А Джулиан и Морис?
– Я все обсудил с Валей. Она говорит, что Джулиан редко находится в обществе безвылазно, а Мориса она обещала отвлечь. Все складывается как нельзя лучше.
– Она сильно рискует. Ты возьмешь на себя риск подставить ее под удар? – Мериленд все еще не разделял восторга друга. – Если Морис раскусит обман, он убьет ее, не задумываясь.
– Она обещала справиться, – тут Оуэн немного нахмурился. – Я тоже спрашивал ее об этом. Она сказала, что не будет оставаться с ним наедине, а попытается под каким-нибудь предлогом выманить из общества. Проверка придет без предупреждения, так что он не будет чувствовать себя в этот день цепным псом-охранником и не должен насторожиться.
– Это очень опасно. Для вас обоих. В доме врага открыто играть не на их стороне.
– А что делать, Аргус? – во взгляде Мейерса мелькнула странная смесь мольбы, усталости и раздражения. – Так больше продолжаться не может. Надо на что-то решаться.
В кухне на минуту воцарилась тишина. Присутствующим вдруг стало зябко, несмотря на теплое лето на дворе.
– Позвони бабушке, – первая заговорила Света и совсем будничным жестом поставила перед Оуэном тарелку. Как будто они вовсе и не вели здесь страшный, решающий, судьбоносный разговор. – Кто-то должен нас защитить от Квентина, когда его общество закроют и у него появится время навестить виноватых.
– Да, у нас есть неделя, чтобы подумать об этом, – кивнул Оуэн. – Она сообщается с Самперкотом, будем надеяться, что вдвоем они что-нибудь придумают.