После разговора с друзьями счастливое настроение Мейерса как-то сразу улетучилось.
Обед прошел в задумчивом молчании.
Глава 29
Обещание Джулиана
Сегодня рабочий день для Кати и Квентина выдался не из легких. К девушке то и дело выстраивалась очередь из укушенных пчелками, поцарапанных котами, стерших пяточки босоножками и страдающих аллергией на цветение людей. Квентину прислали стопку завалявшихся у кого-то в кармане рецептов, и он, еще больше помрачнев, практически не отрывал глаз от мензурок. Катя очень глубоко переживала сцену, разыгравшуюся в доме Оуэна, как будто сама была ее участницей. Ей было стыдно, что она подвергла своих новых друзей такой опасности; при взгляде на Квентина она теперь терялась и смущалась еще больше. Придя утром на работу, она отчего-то боялась, что колдун начнет что-то говорить ей, иронически спрашивать, воспользовалась ли она заботливым (читай – двусмысленным) приглашением Оуэна на ночлег; соврать она не могла, а сказать правду – значило признать, что она все-таки боится своего нового коллегу. И хоть отчасти это было действительно так – она страшилась Квентина, но, в то же время, ее неудержимо влекло к нему, как мотылька на огонь, – ей все-таки не хотелось открыто демонстрировать это блондину. Но Квентин был сегодня особенно молчалив. Помимо дежурного "доброе утро", брошенного им перед дверью аптеки, она не услышала от него ни слова. И хоть ей часто приходилось заглядывать к нему в подсобку за лекарствами, которых не было на витрине, он не поднимал глаз от работы, никак не реагируя на создаваемые ею шорохи. Катя была уверена, что с его стороны это не было демонстративным пренебрежением к ее персоне, скорее, так получалось само собой, работы было много, и она слишком поглотила молодого человека, но отчего-то Катю это волновало и расстраивало. В конце концов, у нее появилось чувство вины перед Паулусом, которое потом переросло в банальную обиду. Как всякая женщина, Графская противоречиво хотела, чтобы с ней не заговаривали, дабы лишний раз не ранить ее праведных чувств, и, в то же время, обижалась, что на нее не обращали ровным счетом никакого внимания. К вечеру у девушки просто разболелась голова.
Когда ничего не подозревающий Квентин наконец-то закончил делать лекарства, запланированные на сегодня, и вышел в зал, он застал печальное зрелище посеревшей лицом маленькой аптекарши, устало обмякшей на неудобной конторской табуретке. Он мельком взглянул на часы: до конца рабочего дня оставалось два часа. Подойдя к Кате, Квентин положил свою сухую прохладную ладонь на ее лоб. Девушка вздрогнула и открыла уставшие воспаленные глаза. Первым ее порывом было вскочить и отстраниться, но двигаться не хотелось, и прикосновение руки врага, увы, было ей приятно.
– Мигрень? – коротко спросил Паулус.
– Голова болит. Пустяки. Я выпила две таблетки. Скоро должны подействовать.
С тонких длинных пальцев Черного колдуна полился теплый белый свет. Он обволакивал и успокаивал, забирал изматывающую пульсирующую боль и оставлял взамен нее чувство легкости. Колдовство не длилось и половины минуты, но, когда Паулус убрал руку, Катя испытала предательское желание тянуться за ней, как ластится к хозяину собака, лишь бы продлить момент этого прикосновения.
– Иди в подсобку, поспи. Я подежурю.
Но Катя продолжала сидеть на табуретке, не веря в происходящее. Все увещевания и предупреждения Оуэна в очередной раз рушились в ее мозгу, как карточный домик. Сухой холодный неласковый Квентин мог разбить их одним прикосновением.
* * *
Катя почувствовала, как тонкая полоска электрического света пробежала по ее лицу, и открыла глаза. Она все-таки воспользовалась предложением Паулуса и уснула в подсобке. Сейчас его высокая худощавая фигура возвышалась на пороге, а взгляд внимательных серых глаз был прикован к ее лицу. Девушка поймала себя на том, что под его взглядом чувствует себя странно спокойно, чувство настороженности даже не шевельнулось, более того, в обычно холодных глазах Квентина ей спросонья почудился проблеск участия. Графская подняла голову, встряхнулась, разгоняя остатки сна, и, наконец, заметила, во что был одет Квентин. Все сразу встало на свои места.
– Вадим? Что ты тут делаешь? Здравствуй, – она приветливо поднялась ему навстречу. В футболке и джинсах с растрепанной легким летним ветром светлой шевелюрой Вадим выглядел моложе и изящнее своего строгого двойника.
– Решил сегодня подменить Аргуса и встретить тебя с работы, – просто улыбнулся молодой человек.
– Ты поедешь со мной в Кутепово? – удивилась Графская. – А тебе можно так надолго отлучаться из общества?