– Не переживай. Нам остались Винтер и Паулус. Боюсь, скучать нам не придется.
* * *
Рабочий день лучшего юриста современности Константина Перова подошел к концу. Как всегда, перед уходом он обсудил планы на завтра со своим новым руководителем – молодым оптимистичным и нагловатым Максимом Воронцовым, – обменялся с ним парой циничных компанейских шуток, понятных только им обоим, и окунулся в теплые фиолетовые летние сумерки. Возле своей машины он увидел Вадима.
– Бензин сливаешь?
Их руки встретились в крепком пожатии.
– Хочу поговорить. Подбросишь домой?
Невольно Квентин кинул взгляд на часы, и Вадиму показалось, что тот торопится, но Паулус ответил утвердительным кивком. Очутившись в машине, Ландышев произнес:
– Речь пойдет о Кате.
– Что тебе, любовный эликсир? Девчонка никак не очаруется тобой добровольно?
– Не смешно, Квентин! Вот уж никогда не думал, что составлять конкуренцию придется тебе!
– Какой тебе теперь в ней интерес? Джулиан, как и обещал, вылечил тебя, обчитавшись Самперкотовых премудростей.
– Она мне нравится, – просто развел руками Вадим. – Благодаря корыстной задумке твоего друга, я получил возможность узнать ее поближе. Это прекрасная девушка, поверь мне.
Квентин почувствовал себя в шкуре Джулиана. Он откровенно не понимал, зачем Вадим сидит с ним сейчас и посвящает его, общепризнанного циника и черствого сухаря, в свои сердечные тайны. О чем он не преминул у того же Вадима прямо спросить. В ответ Ландышев весело ему улыбнулся.
– Я просто хотел, чтобы ты узнал первым. Корыстная задумка твоего друга удалась. Завтра у нас с Катей свидание.
* * *
Джулиан и Квентин впервые за долгое время снова стояли под окнами "Паранормальное-нормально". Здание все еще оставалось пустым, а огромный плакат с надписью "Аренда" придавал ему и вовсе брошенный вид. Давно забытым движением нажав на ручку двери, Квентин первым вошел внутрь. Его медленные шаги гулким эхом отзывались в голых стенах безлюдного коридора. Пройдя знакомым маршрутом, он попал в свой кабинет. Здесь уже не было мебели: ни дивана, на котором периодически засыпал безжалостный средневековый убийца Морис Вормс, ныне отпущенный Черным колдуном вместе с двумя другими стрелками на все четыре стороны, ни любимого Паулусом удобного компьютерного кресла, в котором он, бывало, проводил все ночи напролет, увлеченный своими исследованиями, ни письменного стола, ни шкафов. При входе осталась только позабытая вешалка для одежды, да окно по чьей-то халатности, как прежде, было приоткрыто.
Пройдя в глубь кабинета, Квентин распахнул окно во всю ширь и совсем по-мальчишески забрался на подоконник с ногами, сцепив тонкие длинные пальцы на коленях. Чуть позже Джулиан пристроился на подоконник рядом с ним. Долгое время они сидели молча, остро ощущая присутствие рядом друг друга, как не раз любили сидеть во времена функционирования общества. Они просто смотрели на притихший темный двор; легкий ветерок, залетавший в окно, приятно холодил кожу, ветки деревьев бросали на землю узорчатые тени, листва наполняла ночь таинственным шепотом.
Время шло. Ночь окончательно вступила в свои права, и на несколько коротких часов на улице стало совсем темно. Тени исчезли, деревья стали совсем черными. Но Квентин все еще сидел, не смыкая глаз, и Джулиан составлял ему безмолвную компанию. Наконец, блондин повернул голову и посмотрел на своего учителя и друга. Затем спрыгнул на пол и направился к выходу. Снова неуместное громкое живое эхо потревожило скопившуюся в этом месте мертвую тишину.
Колдуны вышли на улицу. Квентин в последний раз запер за собой дверь "Паранормальное-нормально" и выбросил ключ.