Я застываю, и он тоже не двигается, огорошенный. Его глаза прикованы к моему лицу и губам. Кажется, время остановилось. Его рука скользит по моей щеке и очень нежно гладит ее, а потом он произносит:
– Это были не его песочные часы, Сари.
Я вырываюсь и ползу на животе к реке.
– Это были его часы…
– Нет, – мягко говорит Теневой маг, и теперь он так близко ко мне, что его дыхание щекочет мои губы. – Это были твои часы.
– Что? – Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но калипар очень осторожно убирает оставшуюся часть балаклавы с моего лица и приближает губы к моему уху. Теперь защитный костюм кажется мне настоящей стеной между нами.
– Это было время твоей жизни, и оно почти истекло.
– Это н-невозможно, – заикаясь, говорю я и снова хочу отступить. – Мне нужно попасть в реку. Я должна…
– Сари.
– Я отобрала у него жизнь? – шокированно спрашиваю я. Прижимаю руку к своему костюму и медленно опускаюсь на колени. Ко мне возвращается разум, отпугивая голоса. Надо быть сильной. Я думала, что смогу быть сильной. Я думала, что я умнее всех парней, которых мне приходилось бить. Но на самом деле я всего лишь глупая девчушка, которая ослепла уже на первом испытании и добралась сюда только благодаря Повелителю теней.
– Ты сильна, Сари, – хрипит он, присаживаясь рядом со мной на корточки.
– Ты можешь читать мои мысли?
– Твои страхи, – поправляет он меня. Затем слегка приподнимает мой подбородок. – Это была моя жизнь. Та, которую ты взяла, а не твоя или Ярруша.
Я с трудом сглатываю и смотрю в темные глаза парня. В них нет ни капли упрека. В них нет гнева.
– Я… я должна вернуться и отдать тебе свою, – шепчу я и уже собираюсь встать, но он останавливает меня.
– Ты чуть не умерла. Сангуис стоила бы тебе жизни, Сари. Я уберег тебя от нее. Все точно так, как предсказывали песочные часы. Каждая смерть требует свою цену…
– Но… – заикаюсь я, все еще сбитая с толку голосами внутри меня. – Почему ты готов потерять половину своей жизни из-за меня?
Он медленно поднимает уголок рта.
– Потому что это закон природы: я дарю тебе свою жизнь, защищая тебя.
– Тебя вознаградят за это? – хрипло спрашиваю я. Голова очень болит, и эта боль душит меня. Но хотя бы голоса исчезли.
– Добрые дела не вознаграждаются в этом мире, Сари. – Талисман тени поднимается и протягивает мне руку, чтобы помочь встать. – Ты, должно быть, знаешь это гораздо лучше, чем я. Твоя жизнь не была потрачена впустую.
Я позволяю ему поднять себя и когда прижимаюсь к его груди, то снова чувствую себя собой.
– Ты столько раз спасала жизнь Яррушу, что твоя почти закончилась, не так ли?
Я стискиваю зубы и киваю.
– Ты не слабая, Сари. Ты сильная. И эта сила чуть не стоила тебе жизни здесь.
– Без тебя я была умерла, – с горечью признаю я и наконец понимаю, насколько жесток этот мир. Теперь я знаю, что произошло бы, войди я в эту реку.
– Тот, кто жертвует собой, чтобы спасти чью-то жизнь, сам заслуживает спасения.
Я молчу. Мы не знаем друг друга. И все же Теневой маг с готовностью пожертвовал собой ради меня.
– Почему ты мне помогаешь? Почему, если ты ослабил меня в Голассе?
Он молчит. Я разглядываю его крепкую фигуру и холодные глаза. Они не кажутся добрыми. Это не глаза человека, готового пожертвовать чем-то ради другого просто так. Здесь должна быть какая-то причина.
– Я важна для тебя?
Он наклоняет голову и закрепляет мою маску, словно заново воздвигает стену, разделяющую нас.
– Ты важна для всего мира, Сари из дома Лакар, – тихо говорит он. – И когда-нибудь ты поймешь почему. Но не сегодня. Тебе еще предстоит долгий путь. – Теневой маг сжимает в своей руке черный нож, который вытащил из своего одеяния.
– Но… – говорю я, и в следующее мгновение меня окружает спокойная, глубокая тьма. Когда чуть позже вновь появляется красноватый свет, Теневого мага уже нет рядом.
Глава 4
Надпись на Вратах смерти
Смерть бессмертна.
Тунис – бог врат между подземным и живым мирами – основал собственное королевство и назвал столицу в честь своего отца Раккары. Ее величали Городом смерти.
В Королевстве Туниса, в библиотеке, хранилось первое Священное Писание Хамзы, библия Хамзы.
Самым опасным местом в Тунисе была Земля смерти, где всем руководили мертвые.