Диагноз “рак груди” более, чем какой-либо другой, повышает потребность в честной и равноправной коммуникации с партнером. Это бывает непросто и в обычное время, но на фоне стресса, неуверенности в себе, чувства собственной слабости, которые неизбежно испытывают все участники ситуации, трудности возрастают многократно. Перед лицом той опасности, которую представляет собой рак, реакция человека — будь то больной или тот, кто находится с ним рядом, — зависит от его личной истории, страхов и ожиданий, от того, о чем он осмеливается сказать, а о чем предпочитает умолчать. Напряженность еще больше возрастает из-за душевных страданий. И чем более люди чувствительны, тем больше риск неправильно понять друг друга.
“Пьер, мой бойфренд, в этой ситуации запаниковал и начал чересчур меня опекать, — рассказывает Дельфина (танцовщица, 32 года). — Я от его опеки буквально задыхалась, но не решалась ему об этом сказать. Он по десять раз на дню звонил мне, просто чтобы спросить, как я себя чувствую. Мне приходилось все время его успокаивать. Однажды я не выдержала и сказала, что не хочу, чтобы он ездил со мной в больницу на сеансы химиотерапии. За его заботой таился страх, и это меня ужасно нервировало. А хуже всего то, что Пьер так и не сумел понять моего отношения. Я ему сказала, что предпочитаю компанию своих подруг. С ними, по крайней мере, мы могли посмеяться и пошутить, атмосфера была менее гнетущей, и переносить все это было куда легче. А он решил, что я к нему придираюсь. Мы с ним рассорились, и после скандала я чувствовала себя просто ужасно. Мне все это было совершенно ни к чему. Я злилась на него за то, что он не сумел угадать, чего я от него жду. Вместо того чтобы беспрерывно спрашивать, как я себя чувствую, мог бы и сам догадаться: первые несколько дней после “химии” хорошо не бывает. В конце концов, из нас двоих больная — я! И мне казалось, что справедливо будет, если усилие над собой совершит он”.
Что правда, то правда — ссора, о которой говорит Дельфина, была в этих обстоятельствах совершенно излишней. Для того чтобы чувствовать себя неважно, ей более чем хватало тяжелого лечения. К сожалению, подобно большинству из нас Дельфина не сумела поставить себя на место другого — точно так же, как и ее партнер. Часто, особенно когда мы больны или ослаблены, мы ждем, что другой сам догадается, что нам нужно. И вместо того, чтобы просто поговорить об этом, мы норовим выразить свое недовольство в форме упреков. Так мы заставляем близкого нам человека расплачиваться за нашу неготовность сделать над собой усилие и о чем-то попросить.
“Мой муж думал, что доказывает мне свою любовь, все время, по любому поводу спрашивая меня, что я чувствую, — рассказывает Элизабет, руководитель предприятия, о которой мы уже говорили в предыдущей главе. — Я видела, что он беспокоится, и старалась приободрить его, говоря: “Неплохо” или “Получше”. На самом деле я была в полном ужасе от своей болезни и после каждого сеанса химиотерапии ощущала немыслимую усталость — и моральную, и физическую. Он мог бы меня избавить от необходимости притворяться. Я пока так и не могу ему этого простить!”
Разве не проще было бы честно сказать ему, как она себя на самом деле чувствует? Разве не большего эффекта добилась бы Элизабет, попросив мужа больше не задавать ей вопросов, а просто быть рядом и вместе с ней ждать, пока не пройдут последствия химиотерапии? И уж во всяком случае ей не пришлось бы чувствовать себя непонятой и брошенной, когда муж, обиженный агрессивной реакцией, отдалился от нее. “Я постоянно упрекала мужа, пробуждая в нем чувство вины, но при этом никогда не говорила ему о своих ощущениях. Так как же он мог представить себе, насколько мне тяжело и плохо?” — признается Элизабет, с течением времени осознавшая сделанные ошибки. “Никто не может этого представить, если сам ничего подобного не пережил”, — говорит Кристина, онколог по специальности, сама прошедшая через болезнь. Именно поэтому так важно рассказывать другому о своем состоянии — не пугая, но просто давая шанс приспособиться к обстоятельствам.